ГлавнаяКнига 1Книга 2 |
МИРОН ВОЛОДИН "БУМАЖНЫЕ ИГРУШКИ"КНИГА ВТОРАЯЧАСТЬ ПЕРВАЯ (2)Олесь выяснил, что девушку с рубиновыми волосами звали Вера Кирьянова, и что работала она в отделе снабжения. Ее фамилию он прочел на дверях. С утра секретарша нагрузила его почтой, которую следовало разнести по кабинетам. – Это внутренняя почта, – объяснила она. – Сверху указано, кому вручить. Иди, раздай по отделам. Вера была в комнате не одна, в углу сидел мужчина постарше. – Почта? – справился начальник. – Давайте сюда. Олесь посмотрел Вере прямо в глаза, как бы бросая вызов. Та не пожелала его принять и опустила взгляд. Он что-то почувствовал, вероятно, ее напряжение. Знал, что она не думает о работе, хотя сосредоточилась на бумагах, лежавших перед ней. Она думает о нем. Он замешкался нарочно. Если она до сих пор не сообщила секретарше, значит, уже не скажет. Но если спросит сейчас… – Это все? – начальник поднял голову, не понимая, почему он до сих пор здесь торчит. Олесь кивнул. Не спросила! Значит, решила промолчать! Он ушел кусая губу. Следующая по коридору, это была дверь юристов. Сегодня он вошел туда скромно, сохраняя дистанцию – никто и глазом не повел. Ну что ж! В прошлый раз его только хотели поставить на место. И поставили. Самая внушительная пачка предназначалась бухгалтерии. Сегодня Катерина встретила его неприязненно. – Ну что там еще такое? Видно, она тоже была не в настроении. Он молча протянул ей пачку бумаг – сразу всю. Катерина, нахмурившись, перелистала ее очень бегло. – Подумать только! – возмутилась она вдруг, глядя мимо него на помощницу, чей стол был напротив. Кажется, она его замечала лишь тогда, когда нужно было выбросить мусор. – На счету целых три миллиона, а мы не можем взять из них и десятую часть! Эта идея относительно реставрации дома на Гроховской абсолютно безнадежна… Олесь вздрогнул, услышав знакомое название. Но почту он отдал, а больше ему тут делать было нечего. *******После обеда секретарша сама подвела его к Вере. – На вот, бери его, – небрежно кивнула она в сторону Олеся, которым, как тряпкой, затыкали все дыры. – А когда будешь на вокзале… Остальное к нему отношения не имело. Его значение исчерпывалось двумя словами. У стены лежала гора посылочных ящиков, готовых к отправке. Он видел наклейки. Сплошь рекламация, возвраты поставщикам. Вот почему этим занимался отдел снабжения. Секретарша поспешила в приемную, услышав телефонный звонок. Вера сосчитала ящики. Может быть сейчас, когда они вдвоем… Даже не взглянув на него, она велела сносить ящики вниз, в машину. Он ничего не понимал. То она проявляла откровенный интерес к нему в присутствии подруг, то ограничивалась сухими приказами, когда рядом никого не было. Автомобиль действительно ждал у подъезда. Это был «пикап», водитель при виде Олеся с его ношей тут же открыл багажник. Почта заполнила его до отказа, а один объемистый пакет Вера бросила на переднее сидение, заявив, что его она будет сдавать отдельно. Таким образом Олесь оказался сзади рядом с Верой. И опять всю дорогу она смотрела только вперед. Олесь для нее не существовал. Ее длинные ноги с трудом помещались в узком пространстве между передним и тыльным сидениями. Колени ушли вверх, разрез юбки приоткрыл ноги выше колен. Он скосил глаза, после чего дал себе клятву больше туда не смотреть. Вера оставалась холодна, как лед. Заглушив мотор напротив железнодорожной почты, водитель вызвался помочь, но она запретила даже думать: по ее словам, кому-то следовало оставаться возле машины. Пока тот курил, Олесь таскал тяжелые ящики в одиночку, и расстояние было приличное. Надо же! Ее воля, она бы еще заставила водителя отъехать подальше. В обратный рейс груза оказалось не меньше, чем к отправке. Рубашка на Олесе пропотела насквозь. Теперь она скажет, что от него воняет потом. В дороге он старался прижиматься к дверке, чтобы быть подальше от нее. Почему-то она не села на переднее сидение, хотя оно уже освободилось. Вероятно, по инерции. На ее ноги он даже не взглянул. Еще одна решила указать ему на его подстилку у порога. Место, Жучка! Поигрались, и хватит. Вернулись они уже в сумерках. Водитель не скрывал своего неудовольствия. Помог донести до лифта последний ящик, сел за руль и уехал. Олесь перетащил все это в офис и наконец-то считал себя свободным, как Вера вдруг потребовала вскрыть все посылки. Он открывал один за другим ящики, ставил на стол и отходил в сторонку, пока она придирчиво сверяла содержимое с описью. В одной из посылок попались какие-то мелкие деталюшки, не упакованные, а в россыпи. Она разделила их на две кучи и тоже заставила его пересчитывать. Он с мольбой посмотрел в потолок. Как будто нельзя было с этим подождать до утра! И до чего только человек не додумается, чтобы поиздеваться над другим человеком! Когда они вышли вместе на улицу, было уже совсем темно. Мучаясь предположениями, на что же она расчитывает, он молча прошел с ней путь до трамвайной остановки. Из-за поворота выползли огни трамвая. Толпа ожидающих зашевелилась. Внезапно Вера схватила его за локоть. – Это они! Я знаю этих парней. Они уже приставали ко мне. Трамвай пришел переполненным. Она не отпускала его, пока они не втиснулись в вагон. И там она продолжала усиленно вертеть головой, стараясь выяснить, сели парни в тот же трамвай или решили все-таки дождаться следующего. – Видел? – шепнула она ему на ухо. – Вот они! Смотрят на нас. Давай перейдем в другой конец. Пока они пробирались сквозь толпу, трамвай на скорости сделал поворот, и Вера, чтобы сохранить равновесие, вцепилась в его ладонь. Его захлестнуло волной, вдруг отчаянно забилось сердце. Через секунду она его отпустила. Но воспоминание так просто не уходит. – Если мы выйдем вместе, они отвяжутся. О чем это она? Ах да, те парни. Он и забыл про них. Они начали пробираться к выходу. Олесь впереди, она за ним, без всяких рук. У двери ему пришлось спуститься на одну ступеньку. Повернувшись к ней лицом, он еще раз пережил сильное волнение. Его глаза оказались на уровне ее груди, трикотажная блузка обтекала грудь, и под блузкой, кажется, не было лифчика. Он обволакивал ее грудь своим неровным дыханием. Трамвай дернулся, дверь неохотно открылась, и он вышел на свежий воздух, который сейчас был ему так необходим. Ночная прохлада и в самом деле пошла ему на пользу. – Ты их нигде не видишь? – Вера обеспокоенно оглянулась назад. Олесь постарался убедить ее в том, что их никто не преследует. Она не согласилась. – Они могут следить незаметно, дожидаясь, пока я останусь одна. Я очень боюсь. Тебе придется проводить меня домой. – Конечно! Не бойся, я провожу тебя, – успокоил он ее. У подъезда своего дома она указала на два темных окна. – Мы пришли, вот мои окна. Дальше я сама. Не знаю, как мне тебя благодарить. Он отмахнулся, недоверчиво посмотрев на окна ее квартиры: неужели это все? Она открыла сумочку. Не обнаружив чего-то, шагнула под козырек, под свет фонаря, и порылась снова. После этого обескураженно развела руками. – Ну вот, опять забыла ключи! И дома, как назло, никого. Нет, он был готов к чему-то подобному, чувствовал, что так легко ему не отвязаться. И вот, оказался прав. Теперь придется торчать тут с ней до полуночи – если за это время больше ничего не взбредет ей в голову. Во всяком случае, денег на ресторан у него не было. – Можешь подождать у меня, если хочешь, – предложил он. – Это недалеко отсюда. Он не сомневался, что от такого предложения она уж точно откажется, потому и сказал. Но Вера неожиданно согласилась. Он был шокирован. И куда тут деваться? Еще не успев оправиться от шока, Олесь повел ее к себе. Оказалось, она не хуже, чем он, знала дорогу: поправила его в тот момент, когда он собирался потащить ее в обход. Ему-то спешить было некуда. – Как ты узнала адрес? – подозрительно спросил он. Она удивилась. – Ты при мне его повторил, разговаривая по телефону. Ну конечно! Пропавшее письмо! Сама напомнила. Они поднялись на чердак, деревянные ступени оглушительно скрипели в ночной тишине. Он открыл дверь в комнату и включил освещение: лампочку в верхнем углу. Вера в поисках приключений осмотрела тесную комнатушку с низким чердачным оконцем и покатым фанерным потолком. За тонкой перегородкой ворковали голуби. – Как у тебя здесь мило! – вдруг заявила она. Олесь решил, будто ему послышалось. Он полез в шкаф и достал письмо из кармана пиджака, оно до сих пор там лежало. – Это оно? – показал он его Вере. Та заинтересовалась не столько письмом, сколько написанным на обороте его рукой. – Так! Ну-ка, взглянем на твой почерк… – она изучала его с полминуты, затем кивнула головой, придя к какому-то выводу. – Ну что о тебе можно сказать? Ты человек уравновешенный, склонный к размышлениям, скромный, надежный и… способный любить. – Все-то ты знаешь! Ну ладно, адрес. А характер? – Многое можно узнать по почерку, – ответила она с загадочным видом. Он недоверчиво покачал головой, но возражать не стал и снова перевернул письмо лицевой стороной. – Тут говорится о каком-то доме на Гроховской. На этот раз она неопределенно пожала плечами. – Этот дом купил Ващук. Никто не знает, зачем. Не дом – развалина! Прошлый век. Что там можно сделать? Хотя он собирался его отреставрировать. Да и Терех тоже. А куда деваться? Этот проникся идеей устроить казино в старинном стиле. Ничего идея, правда? – Дороговато она ему обойдется, – Олесь ткнул пальцем в то место, где стояла сумма. – Это же целое состояние! – Вот именно, – с готовностью подхватила Вера, – все упирается в деньги. А денег-то и нет. Он вспомнил отрывок разговора, подслушанный им в бухгалтерии. – Все говорят о каких-то трех миллионах, которые лежат на банковском счету. – Ах, это! – она небрежно махнула рукой. – Ну, к этим деньгам никто не может прикоснуться. Терех с ума сходит, когда ему напоминают. Хочешь с ним поругаться, так и сделай. Олесь засомневался. – Ты сказала, никто? Так не бывает. Кто-нибудь да может. – Может, да. Наследник Ващука. Тот, кто унаследует контрольный пакет акций. Но у Ващука нет прямых наследников, в этом все дело. – Он не был женат? – Женат-то был, но вот детей не было… Вообще-то, говорят, у них родился ребенок, да только не выжил. Жена с горя сама покончила с собой. Ходили слухи, он ее тоже бросил. Такая вот история. Тем временем Вера совсем разлеглась на его кровати. За нехваткой сидячих мест они подмяли под себя его постель. С последними словами она приподнялась и села, использовав как опору его плечо. – Нет, ты лучше о себе расскажи. Например, как тебе сиделось в тюрьме. Олесь густо покраснел. На самом деле ее не интересовала тюрьма, она лишь хотела напомнить ему, кто он такой и откуда пришел. Так приятно видеть его в смятении! Она и не пыталась этого скрыть, насмешливо-торжествующе заглядывая ему в глаза, как мальчишка, которому удалось столкнуть приятеля в дерьмо. И тут же возместила ущерб затяжным поцелуем. У себя под футболкой он почувствовал ее длинные ногти. На это уже не было слов. – Так это правда, насчет любви? – спросила она. *******С самого утра Олесь искал встречи с Верой. Ни о чем другом он не мог думать, кроме как о том, что произошло вчера. Вера была красива, ему это льстило. Отпугивало то, что она была красива безупречно, словно кукла. Она и была похожа на куклу. В такой красоте нет жизни. Это мешало, заставляя сомневаться, способна ли она вообще что-нибудь чувствовать. Опять же, она была из другого, недоступного для него мира. В компании он был никем. Любой стоял выше по своему положению. Но никто бы и не подумал опуститься. Все они отлично знали, кто он и как сюда попал, и готовы были за это его презирать. Все его сторонились – кроме нее. Этого нельзя было не оценить. Остальное уже не имело значения. Олесь видел, как начальника, который сидел с ней в одной комнате, вызвал к себе Терех, и воспользовался моментом, чтобы оказаться с Верой наедине. Но та встретила его без особых эмоций. Не то, чтобы очень прохладно, но и без восторга, на который он искренне расчитывал. Олесь надеялся, что поправит ей настроение, если пригласит куда-нибудь вечерком погулять. Наткнувшись на ее безразличный взгляд, он был разочарован. – Спасибо, но сегодня я занята, – отказалась она. – Мы уже договорились с подругами. – Тогда завтра? – не таким уверенным тоном, но все еще на что-то надеясь, предложил он. Вера мыслила прагматичнее его. – Завтра мы еще увидимся на работе, не правда ли? Олесь совсем скис. Видя такое дело, она решила его приободрить. – Не переживай! У нас еще будет достаточно времени для прогулок. Это прозвучало как утешение, и хотя в первую минуту оно еще приносило плоды, в следующую он благоразумно перестал ему верить. Незадолго до полудня Олесь, как обычно, заварил кофе и с переполненным подносом отправился по кабинетам. До отдела снабжения он еще не дошел, как столкнулся с Верой в коридоре. Она шла ему навстречу. Он решил сделать вид, будто она ему безразлична, и отвел взгляд. Она задела его плечом так, что поднос подпрыгнул, а ложечки звонко задребезжали и завертелись на блюдцах. Чашки устояли, как ни странно, зато поднос затопила огромная черная лужа. Ох уж этот женский характер! Он достал из кармана носовой платок и погрузил в самую глубину лужи. Ей в спину посмотрел не только Олесь. Эту сцену видел мужчина, только что вышедший из лифта: почти полностью лысый, щуплый, низкого роста. Правда, строгий взгляд возмещал все эти недостатки. Черты лица, как у стопроцентного львовянина. А вот если б он еще заговорил… Кстати, он так и сделал, поравнявшись с Олесем. – Не скажете, где я могу найти директора компании? Произношение точно не русское, как у человека, никогда не покидавшего пределы Галиции. – Приемная через одну дверь, – ответил Олесь и проводил его глазами. *******Секретарша с заученной вежливостью взглянула на посетителя. В этот раз не пришлось слишком задирать голову. – Я к пану директору, – опередил он ее. – Зеновий Радкевич. Она вспомнила. – Вы звонили сегодня утром? Посетитель подтвердил вежливым наклоном головы. Секретарша потянулась к переговорному устройству. – Пан Василь, к вам представитель риелторской фирмы, пан Радкевич… Пожалуйста! Можете войти. Смерив взглядом пана Радкевича, Терех так и не вспомнил, видел он его когда-нибудь или нет. Такие маленькие люди в глаза не бросаются. Нет, вероятнее всего, они никогда раньше не пересекались. Он указал на стул. – Чем обязан? – Повидимому, то, что я риелтор, говорит само за себя. – Мы не занимаемся недвижимостью, – отрезал Терех. – Странно. Потому что, по нашим сведениям, вы приобрели особняк на улице Гроховской… Гроховская, 6. – Ну так это не я, а мой предшественник! – немедленно поправил он. – Меня здесь тогда еще и в помине не было. Радкевич кивнул. – Тем более задумаешься: к чему вашей компании старый полуразрушенный дом вдали от центра города? И знаете, сколько бы ни думал, ничего в голову не приходит. Ваш предшественник, очевидно, был филантропом. – Вроде того, – Терех скорчил кислую гримасу. – В таком случае я помогу вам избавиться от лишнего балласта. Сколько вы расчитываете за него получить? Ого, подумал Терех, а этот низкорослый не такой уж и коротышка. – Вы и впрямь хотите его купить? Вам-то зачем? – Не нам нужен дом, а нашему клиенту. Клиент имеет право поставить свои условия. Но мы никогда не спрашиваем, зачем он ему нужен… Итак, вы согласны его продать? – Простите! Как называется ваша фирма? Радкевич назвал. Терех свел брови к переносице. – Честно говоря, слышу впервые. – Фирма существует недавно. – Вот как? – Не волнуйтесь, – успокоил его Радкевич. – Деньги мы платим настоящие. Терех неожиданно рассмеялся. – А с вами приятно было иметь дело. – Так как? – А, насчет дома?.. Нет, нет! – он решительно замахал руками. – Дом не продается. – Даже за триста тысяч гривен? – невозмутимо продолжал настаивать Радкевич. Терех поерзал в кресле. – Интересное предложение, хотя ответ тот же. – А за пятьсот? У Тереха глаза полезли на лоб. – Должен признать, у вас очень солидная клиентура. Но увы! Я не продам этот дом ни за какие деньги! – добавил он с искренней грустью. Радкевич едва ли мог представить, насколько ему удалось раздразнить Тереха. Он будет теряться в догадках, но ни за что не докопается до истинной причины. *******Радкевич, выйдя от Тереха, снова прошел мимо Олеся. Не желая дожидаться лифта, он оглянулся в поисках выхода на лестничную клетку. – Выход перед вами, – подсказал Олесь, хотя его об этом и не спрашивали, – дверь без таблички. Своими мелкими шагами Радкевич торопливо пересек пустой зал, в котором скучал охранник. Его автомобиль, взятый напрокат заезженный «Опель», вне конкуренции скромно стоял в наименее удобном месте. Другие боролись за тень, тогда как здесь крыша успевала накалиться под солнцем. Радкевич опустил сразу оба стекла, слева от себя и справа, и поспешно вырулил на шоссе. Душноту вытеснил свежий ветерок. Отъехав с километр, он остановил машину. Достал мобильный телефон, память соединила его с нужным номером. – Госпожа Розенблюм, надеюсь, за время моего отсутствия вы еще не успели меня забыть: это Зеновий Радкевич. Будьте так добры, соедините меня с господином президентом. Он слышал, как секретарша докладывала о нем президенту. Затем в трубке раздался не по возрасту бодрый голос самого Бачинского. – Здравствуйте, господин Радкевич. Рад вас слышать. Какие новости? – Здравствуйте, господин президент! – подхватил тот. – Очень сожалею, но только руководство компании наотрез отказалось продавать дом. Поверьте, я сделал все возможное, – он тяжело вздохнул, вспоминая недавний разговор. – Этого Тереха никакими деньгами не соблазнишь. – Успокойтесь, я вам верю. Но все же как-то странно. Ему-то зачем этот особняк? – Бачинский задумался. – Постойте! Как вы его назвали? – Терех… Василь Терех, – вспомнил он. – Удивительно, – повторил Бачинский, и в очередной раз умолк. С минуту Радкевич слышал только собственное сопение. Пока снова не раздался голос президента. – Господин Радкевич? – Да, господин президент! – Вот что. Поступим следующим образом. Не теряйте контакт с этой фирмой. Чем он там торгует? – Газом. – Газом! Прекрасно. Купите у него газа столько, сколько он сможет продать. Заключите с ним договор на перспективу. Вы должны стать его самым крупным клиентом! В деньгах я вас не стесню, эта сторона дела меня волнует меньше всего… Пока автомобиль стоял на месте, в салоне вновь стало жарко. Радкевич потянулся за платком и вытер вспотевший лоб. |