Глава 4.1

Макар выбрал высотную гостиницу с учетом того, что из такой легче улизнуть незаметно. Он снял дорогостоящий номер с ванной и прочими удобствами, из окна которого открывалась великолепная панорама города, Москва-река, дугой переброшенные мосты, снующий вдоль крошечный транспорт. Глядя на все это сверху, Макар обдумывал детали.

В дверь постучали. Официант вкатил столик, заставленный блюдами. По центру стояла вазочка с цветами.

– Извините, но шабли не оказалось, зато есть шардоне. Надеюсь, вам понравится.

Макар никогда не пробовал ни того, ни другого, но старания официанта оказались превыше всяких похвал. Он сунул ему такие чаевые, что парень растерялся.

Вдруг официант приложил палец к губам и многозначительно указал на сервировку.

– Если что-нибудь понадобится, звоните, – сказал вслух.

Макар выскользнул вслед за ним. Официант стрельнул глазами по сторонам. Коридор был пуст.

– Вазу с цветами поставил коридорный. Кто-то вами очень интересуется. Будьте осторожны.

Макар удержал его за локоть.

– Мне нужна твоя одежда.

Тот механически взглянул на свою униформу.

– Нет, нет! – запротестовал Макар. – Только не униформа!

Официант понимающе кивнул. Макар вынул купюру, на которую можно было купить гардероб. Тот увидел купюру и, пока не проснулся, быстро сунул себе в карман.

Пока он отсутствовал, Макар осторожно заглянул в вазу. Цветы, как цветы, ваза, как ваза. Правда, не стеклянная, а керамическая. Он зажег светильник и поднес ее к свету. Заглянув вовнутрь, увидел то, на что намекал официант: воды не было, на дне лежал небольшой предмет, которому тут явно не место. Жучок!

Спустя четверть часа официант снова постучал в дверь.

– Ваш десерт! Пожалуйста!

Он принес спортивную куртку, шапочку и вельветовые джинсы. Макар возвращался к тому, с чего начал.

Под низ он надел только что приобретенную одежду официанта, поверху, едва застегнув, напялил собственную, и в таком виде вышел из гостиницы.

Он не был достаточно искушен в вопросах слежки, чтобы определить, когда за ним следят, а когда нет. Но, передвигаясь по городу, особенно в малолюдных местах, часто замечал, что неподалеку обязательно кто-нибудь да маячит.

Макар направился в свой квартал – он называл его своим, – тот, в котором бродяжничал и который успел хорошо изучить. Куда этим «ментам»! Здесь он уже знал каждую щель, высоту каждого забора, всякое место, где можно спрятаться. Он знал каждую пядь земли.

Макар вскочил в проходной двор, но не отправился в конец – там тоже могли его ждать, – а свернул в парадное, откуда попал в глухой дворик, одной стороной обращенный к больничному саду. Отделяла его от сада каменная ограда, но он-то знал, что в углу есть малозаметный уступ, а на расстоянии вытянутой руки спуск громоотвода, благодаря которому ограду можно преодолеть. Затем достаточно пересечь сад, принадлежащий больнице, а дальше начинается лабиринт старых улочек с дырами в заборах и разбитыми окнами подвалов.

Под одной из темных лестниц валялась одежда Севастьяна, в которой Макар покинул гостиницу. С наблюдением было покончено.

*****

Первое, что сделал Макар, избавившись от слежки – отыскал магазин с оптикой, где купил видеокамеру. Потом забрался в недостроенный дом, положил ее перед собой на подоконник, а сам присел на стопку кирпичей.

Спустя полтора часа, выбросив камеру в подарок бомжам, он уже был на вокзале. В принципе ему было все равно, но по старой памяти Макар выбрал Казанский. В автоматическую камеру хранения положил кассету. В другую ячейку положил еще одну. Оттуда поехал на автовокзал. Там взял такси и назвал адрес Маслина.

После памятного бегства он пробрался на эту квартиру только однажды, перед поездкой в Саранск, чтобы оставить вещи, которые, кроме Макара Тычкова, никому более иметь не полагалось.

Макар осторожно открыл дверь, стараясь не наделать шума. Квартира оставалась нетронутой. Равномерным слоем пыли покрылись стол, полки вместе с предметами, находившимися на них.

Он стал поочередно выдвигать ящики письменного стола. Но те оказались полупустыми. Такое впечателние, что не он первый заинтересовался их содержимым. Нет, тут ему ничего не найти.

Тогда он подошел к телефону, открыл память. Последний звонок, сделанный Маслиным... На табло появился номер.

*****

Из-за двери донеслись голоса соседей. Снова! Правда, на этот раз причина была не в нем. Так, повстречались две соседки. Обычное дело, на лестничной клетке перекинуться парой слов. Но теперь ему придется немного подождать.

От такой тоски подняв глаза вверх, он обратил внимание на предмет, которого раньше здесь никогда не было: две почти миниатюрные коробочки на самой двери и на косяке, одна напротив другой. От обеих тянулось по паре тонких, едва различимых проводочков. Сигнализация? Но ведь сигнализации у Маслина не было и в помине!

Макара бросило в жар. Надо было немедленно уходить, а за дверью стояли две соседки, не перестававшие чесать языками! Через окно никак не выбраться – ни тебе соединяющихся балконов, ни тебе карнизов, ни даже водосточной трубы рядышком. Да и шутка ли: двенадцатый этаж! Выход только один – через дверь.

Ну что ж, решил он, тогда пусть лучше они увидят Макара. Севастьян еще некоторое время должен оставаться вне подозрений.

Он кинулся в ванную. Быстрее смывать грим! Пока выходил воздух из надувной подкладки, Макар занимался своим лицом. И не оставлять никаких следов! Парик и вставную челюсть он рассовал по карманам.

Он уже приготовился выйти из квартиры, к изумлению соседок, как неожиданно раздался звонок в дверь. От испуга он попятился вглубь комнаты. Однако звонок настойчиво повторился, раз, другой, как если бы кто-то знал, что внутри просто не желают открывать. Тогда он разулся и на цыпочках снова подкрался к двери. Но лестничная клетка будто вымерла. Куда подевались неугомонные соседки?

В ту же минуту резко зазвонил телефон. Причем не затих после пятого или шестого сигнала, нет, он продолжал назойливо звенеть, пока Макар, борясь с сомнениями, не подошел и не взял трубку. Ничего не сказав, молча приложил к уху.

– Тычков? – услышал он незнакомый властный голос. – Я знаю, это ты, можешь не отвечать. От нас не скроешься... Слушаешь меня? Так вот, слушай внимательно. Дом окружен. Деваться тебе некуда. За дверью наши люди. Так что, давай лучше без шума, открывай, и поехали... Все понял? На размышления даю ровно минуту.

Неужели это конец?! Положив трубку, Макар сжал пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь. Осторожно выглянул в окно. Внизу стояли полицейский фургончик и легковушка с мигалкой. Оперативники – группа захвата. Руководивший операцией был в короткой кожаной куртке, он стоял, уверенно расставив ноги, а в зубах торчала сигарета. Рядом находился некто полноватый, в очках и в длинном пальто, не вязавшимся с внешностью «опера». Макар узнал его по описанию администраторши: это был тот самый майор Платонов. Оба не отходили от машины, поглядывая на часы и по очереди наблюдая за окнами.

Вот и все, с грустью подумалось ему. Сколько напрасных усилий, и никто даже не узнает правды. В его деле напишут: «убит при попытке задержания», а его имя завершит список жертв, связанных с Рузаевкой. У него не осталось времени даже на телефонный звонок.

Время?! – Его словно током ударило. Ну уж нет, время у него еще есть! Не все потеряно, в запасе почти целая минута! Это же уйма времени! Колебание длилось считанные секунды. Макар совершенно не задумывался над тем, что нужно делать, тем не менее действовал четко до автоматизма.

Бросившись прямо к шкафу, он лихорадочно стал выгребать все, что только попадалось под руку. Вместе с тряпьем вывалился и ранец, глухо брякнув об пол металлическим грузом. Ему повезло, до шкафа очередь не дошла. Они искали записи Маслина, обнаружив их в ящике стола, успокоились и ушли. А кроме того, им нужен Макар, поэтому поставили сигнализацию. Но тут мы еще поборемся, пообещал он себе, голыми руками вы меня не возьмете!

Секундная стрелка успела перевалить за середину циферблата, оставляя в его распоряжении меньше полминуты. Двадцать пять, двадцать четыре, – вел он про себя отсчет времени, – двадцать три... Оставшиеся двадцать три секунды – это был норматив сборки автомата Калашникова. Никогда не известно, в какой момент что может пригодиться. Последний раз, в сквере он показал слишком плохой результат...

Макар щелкнул замком, подсоединяя магазин, одновременно с еще одним, предупреждающим звонком в дверь. Страх куда-то исчез, ни малейшего намека. Уверенно подошел он к двери и отпустил замок.

На пороге стояли трое оперативников, не предвидевшие никаких подвохов – просто задавшие себе труд подняться на двенадцатый этаж, чтобы некий цыпленок дорогой случайно не заблудился. Они были уверены в своем абсолютном превосходстве и никак не предполагали напороться на нечто вроде автомата Калашникова.

– О, черт! – вырвалось у полицейского, которому это самое дуло уперлось в живот.

Остальные растерялись.

– Не двигаться! – приказал Макар. – Всем руки за головы! Сразу предупреждаю: чуть что, стреляю очередью. Никому не поздоровится.

Благоразумно подчинившись, оперативники выстроились лицом к стене. Один из них не выпускал из рук приготовленные наручники. Они теперь болтались у него на затылке.

– Ну-ка, ты, с наручниками, одевай браслет себе на запястье... Эй, без фокусов, – предупредил он, когда тот хотел было опустить руки, – так, чтобы я видел!

Макар заставил его продеть свободную половину сквозь решетку перил и защелкнуть на руке напарника.

– Теперь бросай ключ!

Ключ от наручников полетел с высоты двенадцатого этажа, вернув лишь слабый отзвук удара о кафельный пол. Эти двое, прикованные к перилам, представляли собой жалкое зрелище.

Третьего, последнего, он заставил вместе с ним войти в лифт и держал под прицелом до самого выхода. Как только лифт остановился, сказал, дыша тому в затылок:

– Берегись! Ты у меня на мушке. Опусти руки и выходи спокойно, будто ничего не случилось.

Оперативник вышел первым.

– Порядок, – кивнул он дожидавшимся внизу.

В этот момент Макар появился из-за его спины. Старший, в кожанке, сразу все понял и с досады выплюнул недокуренную сигарету.

– Всем отойти от машин! – скомандовал Макар.

Наградив отборной руганью всю посланную вперед тройку, старший подчинился. Видя, что они уступают, человек в длинном пальто пришел в ярость.

– Вы что, позволите ему вот так запросто уйти?

– А что я могу сделать? Этот ваш приятель обвел всех нас вокруг пальца! Впрочем, вы ведь не предупредили, что он вооружен! – старший обрадовался, что можно свалить на того вину.

– Может, я еще должен был вам сообщить, сколько у него патронов в магазине?

– Не мешало бы знать!

Пятясь, Макар отошел к кабине легковушки. Ключ торчал из блока зажигания. Лишь бы не врезаться в какой-нибудь столб на глазах у оперативников. Надо было ему научиться водить машину! Перед тем, как сесть за руль, он прошил автоматной очередью колеса фургона, тут же просевшего на бок.

Автомобиль на удивление послушно рванул с места и вынес Макара через тротуар, разогнав прохожих, на шоссе, по которому его привез сюда таксист. Он ехал на малой передаче, чтобы не трогать коробку скоростей, выжимая педаль до отказа. Впрочем, он и не надеялся уйти далеко. Уже все посты дорожно-патрульной службы, безусловно, предупреждены об угоне. Несколько дежурных машин в это самое время движется ему наперерез. Как можно быстрее следует избавиться от трофея, и лучше в таком месте, где его не сразу смогут обнаружить, подальше от трассы. Он загнал машину в какой-то тихий переулок и остановил, прижавшись к бордюру. Здесь она не вызовет подозрений, каждый решит, будто власти вышли на чашку чая. Когда же ее найдут, он будет на другом конце города.

*****

Макар старался держаться главных улиц: легче затеряться. Кафе, бары на каждом углу. Он заглянул в одну такую забегаловку, сел за столик. Подошла официантка.

– Кофе, пожалуйста, – попросил он.

– Кофе, и все?

– Да.

Обои на стенах изображали поднадоевший пейзаж: залитый тропическим солнцем песочный пляж, пальмы, загорелые девушки в купальниках. Самое время в середине зимы, в Москве, спасаясь от погони, помечтать о водных лыжах. Уставившись на девушек в купальниках, он думал о своем.

Кофе запаздывал. За стойкой бара две живые девушки, косясь в его сторону, о чем-то тревожно шептались, но Макар и этого не замечал.

Он не знал, как ему теперь быть. В гостиницу надо было вернуться до наступления ночи, в противном случае позиция Севастьяна пошатнется. Проблема заключалась в гриме.

Тем временем официантка, показывая на него выпученными глазами, уверяла подругу:

– Это он, точно он! Ну приглядись же повнимательнее!.. На вот, отнеси ему кофе.

– Я боюсь, – призналась та, умоляюще прижав руки к груди.

– Тогда иди, звони в полицию.

Макар встал из-за стола и спросил дорогу в туалет. Оказавшись перед зеркалом, начал размазывать крем по лицу, но то, что он видел перед собой, и в страшном сне не приснится.

Быть может, еще раз нанести визит доктору Альтшулеру?

В запасе оставался еще один вариант. При этом Севастьян переходил на нелегальное положение, что автоматически избавляло его от необходимости возвращаться в гостиницу, а вот Макару приходилось вдвойне туго – во-первых, потому, что становился уязвимым, а во-вторых, он будет как тореадор, дразнящий красной тряпкой быка.

Макар вернулся в зал. Кофе ждал его на столе, но он только положил деньги. Увидев такое дело, официантка поспешила к нему.

– Как, вы уже уходите? – спросила она разочарованно.

Макар не ответил, она снова:

– Вам у нас не понравилось?

Издали угрожающе взвыла полицейская сирена. Вой быстро нарастал, и уже слышен был совсем рядом. Официантка насторожилась. Если бы не это, Макар, погруженный в раздумие, не обратил бы на сирену никакого внимания. Но почему та ее заставила так разволноваться? Макар пытливо посмотрел на официантку. Да она же вся превратилась в слух, вся напряглась будто в ожидании чего-то!

Не ответив, он выбежал из кафе. Она кинулась следом, отчаянно пытаясь его задержать:

– Подождите, а сдачу?

В двух шагах от кафе уже остановился автомобиль с «мигалкой». Выскочившие оттуда оперативники двинулись прямо на нее.

Оглянувшись на мгновение, Макар увидел, как она показывала в его сторону. После этого двое побежали за ним, а двое снова сели в автомобиль, собираясь обогнать его и встретить спереди.

Макар воспользовался зеленым светом и перешел на другую сторону улицы. Пока те двое добежали до перехода, светофор загорелся красным, и четыре потока машин пришли в движение. От своей стало еще меньше пользы, к тому же, они рисковали потерять его из виду.

Снова оглянувшись, Макар заметил головы бегущих метрах в пятидесяти позади себя. Дистанция порядочная, минута в запасе будет, ну а уж дальше, кому как повезет. Двери магазинов не закрывались, таков был наплыв покупателей; он мог бы в какие-то незаметно нырнуть, вот только... Можно оторваться, но можно и облегчить им задачу. Шансов пополам. Телефон, где-то же должен быть телефон!

Улучив момент, он в очередной раз оглянулся назад и с беспокойством убедился, что расстояние начинает хоть и медленно, но сокращаться. Он пробивался сквозь толчею впереди них и как бы прокладывал им путь. Ну где же найти телефон?

Неожиданно за вереницей мелких магазинов и бутиков выросло здание, которое ни с чем другим не спутаешь, один раз увидев его витрины в два человеческих роста: универмаг!

Пригнувшись, он юркнул под стену, а затем и в дверь универмага. Заметили?

Макар быстро перемещался с потоком, ориентируясь на самые многочисленные толпы, переходя от одной толпы к другой. По дороге купил новую шапку, старую тут же выбросил. Таким же образом поменял куртку. Во всяком случае, со спины его теперь не узнают.

Сквозь стеклянные двери, ведущие на лестничную клетку, он неожиданно увидел таксофон. Вбрызнул аэрозоль. Голос приобрел пониженную тональность. Развернувшись спиной к залу, Макар набрал номер, считанный с телефона Маслина.

*****

– Девушка, мне было назначено на четырнадцать тридцать, а я уже торчу здесь второй час. Наконец кто-нибудь скажет, попаду я сегодня на прием или нет?

Полковник с толстой папкой в руке адресовал этот вопрос молоденькой секретарше, ежеминутно срывающей телефонную трубку лишь затем, чтобы ровно и терпеливо ответить:

– Он занят. Позвоните попозже, пожалуйста.

В приемную набилось много людей, так же нервно поглядывающих на часы.

– Платонов! – вдруг воскликнула она, увидев выросшую на пороге плотную фигуру офицера. – Извините, господин полковник... Майор Платонов, куда вы исчезли? Я вас разыскиваю по всем телефонам! Немедленно – к генералу! Он спрашивает о вас каждые пять минут.

У Платонова было крупное лицо и очки в массивной оправе. Казалось, будто сквозь них он видит гораздо больше тех, у кого нормальное зрение. Поправив съехавшую оправу, он наклонился к девушке:

– Анюта, я с величайшим нетерпением жду звонка из управления МВД. Если позвонят, ты знаешь, как поступить, верно?

– Хорошо, Александр Николаевич, – благосклонно улыбнулась секретарша, – я вас позову.

– Ты просто чудо, – прореагировал он и быстро распахнул первую, обитую дермантином, дверь кабинета – за нею была следующая, но дальше второй двери ожидающим не удалось ничего рассмотреть.

Включилось переговорное устройство, стоявшее сбоку от секретарши:

– Меня нет ни для кого.

– Его и так ни для кого нет, – с досадой прокомментировал полковник, перестав мерять шагами помещение и усаживаясь на место.

Генерал-полковник Анцупов, маленький, тщедушный, незаметно притаился в конце длинного стола за собственным, перпендикулярным ему столом, почти спрятавшись за канцелярским прибором. Только когда он заговорил, когда пошевелился, в его голосе, жестикуляции появилась твердость, которой так нехватало неподвижному Анцупову.

– Платонов, тебя где носит? – сразу же накинулся он на офицера. – Ну как можно было так по-дилетантски промахнуться! Ведь парень был, считай, у нас в руках! Кто нас с тобой провел, а, Платонов? Да после этого место нам разве что в клозете, со шваброй!

– Так кто ж мог предположить!

– Платонов, тот, у кого есть голова, должен просчитывать на два хода вперед, – отрезал Анцупов. – Ты его должник, поэтому, кровь из носа, а найди мне его, во что бы-то ни стало найди!

– Найдем, господин генерал, не беспокойтесь!

– Удвойте слежку за его братом. Не верю, чтобы они между собой не поддерживали никакой связи... Или его вы тоже потеряли? – спросил он так, к слову.

Платонов растерянно развел руками.

– Что?!

Раздался телефонный звонок. Анцупов нажал на кнопку переговорного:

– Я же просил...

– Этот человек утверждает, – оправдываясь, пояснила секретарша, – будто вы ждете его звонка, он назвал себя Севастьяном Тычковым...

Анцупов остановил ошеломленный взгляд на Платонове и молча снял трубку.

– Генерал Анцупов?

– Слушаю вас, – усилием воли Анцупов вернул себе спокойный тон.

– Севастьян Тычков, – представились на другом конце провода. – Полагаю, это имя вам о чем-нибудь да говорит.

– Допустим, – угадывая, что сейчас должно произойти непредвиденное, Анцупов насторожился. – Кто дал вам этот номер?

Но на этот раз Макар не собирался уступать инициативу, он был загнан в угол, и это придало ему смелости.

– Откуда у меня этот номер? Неуместный вопрос. А с другой стороны, могу сообщить нечто, что вас наверняка заинтересует.

– Да уж приложите усилия. Не хотелось бы тратить время попусту.

– Представьте, и у меня туго со временем. Поэтому сразу к делу... Надеюсь, вам уже предоставили отчет о моем пребывании в Саранске? Если так...

– Ваши действия классифицируются как нарушение закона, – перебил его Анцупов, – и если вы не расстались с вашими пинкертоновскими замашками, я обещаю вам в дальнейшем кучу неприятностей.

– Вы мне столько их сотворили, мне и моему брату, что пугать уже более нечем. А вот я, напротив, могу... заставить вас поволноваться. Или вы решили, что навешали мне лапши на уши, и на этом конец? Заблуждаетесь. Я знаю гораздо больше, чем вы думаете. Генерал, я знаю все. Нет, вообще-то Рузаевка, это была неплохая идея... Да нет, правда, кому придет в голову искать боевые отравляющие вещества на складах, охраняемых тройкой часовых!

– Не знаю, кто вам наплел всю эту чепуху, но не обольщайтесь, думая, будто я стану доказывать обратное. Оправдываться перед вами?

Это перед вами было произнесено с таким презрением, что Макар не удержался от улыбки. Знал бы, с кем разговаривает...

Тем не менее Анцупов позеленел. С силой, в которой вместилась, вероятно, вся его злоба, он нажал на кнопку громкоговорителя, при этом жестко посмотрев на своего офицера. Голос Севастьяна прозвучал так, как если бы тот находился рядом, в кабинете.

– В этом нет необходимости. Достаточно справиться у ваших коллег в Саранске, действительно ли они потеряли меня в аэропорту и на сколько времени выпустили из-под наблюдения. А затем позвонить в больницу, ту самую, что на рузаевском шоссе, и уточнить, правда ли, что приезжал в это же время брат Алексея Федорова и увез на память солдатскую куртку – увы, прохлопанную вашими помощниками. Догадываетесь, что было в кармане? – Осколки ампулы с эмблемой завода-изготовителя и кодированной маркировкой. Вам лучше знать, что в ней было... Думаю, военная прокуратура тоже разберется.

Анцупов промолчал. Это значило, что Макар попал в цель. На самом деле солдатская куртка вместе с ее содержимым осталась в том же такси. Он сбросил ее на коврик в последнюю минуту, перед тем как его заметил капитан. Но кто будет это такси искать? Легче поверить, что ватник Федорова в руках у Севастьяна.

– А теперь о моем брате. Где он? Куда вы его увезли?.. Имейте ввиду, если с ним что-нибудь случится... Не нужно объяснять, что я со всем этим сделаю? Так что считайте его здоровье залогом собственной безопасности.

– Ему ничего не угрожает, – поспешно бросил генерал.

– О, первая приятная новость. Но, знаете, я все же человек недоверчивый, поэтому, надеюсь, вы позволите ему совершать ежедневную прогулку по Смоленской набережной, ну, скажем, с двенадцати до двенадцати с четвертью? Все-таки свежий воздух.

– Это нелегко будет сделать, – попробовал возразить Анцупов, почувствовав себя чрезвычайно неудобно в своем мягком кресле.

Макар спиной чувствовал преследователей, а то бы улыбнулся, как никогда понимая состояние Анцупова.

– Генерал! – упрекнул Макар, не сомневаясь, что его поймают. – Уверен, вы постараетесь. А пока извините, мне пора. Но я еще дам о себе знать.

Усмиряя собственную ярость, Анцупов положил трубку и остановил тяжелый взгляд на Платонове, вытиравшем вспотевший лоб. Оба молчали. Первым нарушил молчание Платонов.

– Он еще не знает, что тому удалось уйти.

– Мы тоже не знаем, как долго он останется в неведении. День, два? А может быть, только час? А ты вообще знаешь, каким образом они поддерживают связь?

Резким движением Анцупов отшвырнул от себя все бумаги, лежавшие перед ним на столе, кое-что упало на пол, но он, не обратив на это внимания, вдруг вскочил и заметался по просторному кабинету из угла в угол.

– Ему все известно! Все! А мне докладывают, что он не опасен! С кем только приходится работать! – он от души выругался.

– Я сейчас же предупрежу полицию. Пусть объявляют в розыск.

Анцупов снова сел за стол, приступ бешенства он усмирил так же внезапно, как и поддался ему.

– А солдат как же? Это несколько меняет и наши планы относительно второго, не так ли?

– Придется кое-что скорректировать, – согласился Платонов.

– Скорректируй, скорректируй! – язвительно сказал Анцупов. – Ни один волос не должен упасть с его головы, пока на свободе разгуливает братец с этой своей... поганой курткой!