Глава 3.1

Подполковник Григориади решил, что у него сейчас сердце остановится. Нет, с сердцем было все в порядке. Но узнав, кто его спрашивает, Григориади предпочел бы сердечный приступ. Он считал, что вылез из этой каши с бегством Макара Тычкова в Москву. Вся эта грязь не для него. Появление старшего Тычкова означало возврат на исходные позиции. Впрочем, для сердечного приступа еще не поздно было.

Он и не подозревал, что в эту самую минуту Тычков-младший поймал себя на страстном желании, чтобы Григориади не оказалось на месте. Но к КПП уже приближался помощник дежурного по части с двумя лычками на погонах.

– Вы к командиру? Идемте! – коротко бросил он через порог, не вдаваясь в переговоры.

Макара поминутно кидало в дрожь. Если потом к нему возвращалась отвага, то это была отвага самоубийцы, которому нечего терять. Ему пришлось пересечь просторный асфальтированный плац, обнесенный щитами, словно изгородью, на которых один и тот же образцовый воин демонстрировал выполнение строевых приемов. За ними с безупречно одинаковым интервалом плац опоясывал строгий ряд молодых елей, похожих друг на дружку, как бойцы в шеренге. Обилие грязно-зеленых красок напоминало черно-белый снимок. Каждая мелочь была ему до боли знакома, только теперь он все это видел под совершенно новым углом зрения, и это его потрясло.

Они вошли в дверь главного корпуса и стали подниматься по лестнице. Лестницу устилала ковровая дорожка. Вглубь ступенек ее загоняли металлические стержни, но те были погнуты, отчего дорожка свободно натягивалась. Солдат заставляли иногда по нескольку раз в день ее поправлять. Макар знал, что наступать следует осторожно, а этот идиот с двумя лычками забыл даже предупредить.

Сержант пропустил его вперед. На лестничной площадке второго этажа Макар остановился, ему ли не знать, где находился кабинет командира, он даже чуть было не взялся за ручку двери, ведущую в коридор.

– Сюда, сюда, – подтвердил сержант.

До кабинета остались считанные шаги. У Макара вдруг подкосились ноги. Но сержант уже приоткрыл дверь.

Григориади, только что сосредоточенный, вскочил из-за стола и первым протянул руку.

– Простите, но, судя по вашей фамилии, вы, очевидно, родственник нашего... нашего бывшего... – он явно затруднялся подобрать подходящее выражение.

– Я его брат, – сказал Макар, глядя просто ему в глаза.

– Я угадал, – Григориади добавил, присмотревшись. – Да, теперь я вижу, у вас с ним есть что-то общее. Хотя, конечно, если бы не фамилия... Под моим началом все-таки триста человек.

От страха быть узнанным недалеко и до восторга. Ему это снится, или командир и впрямь его не узнал? Нет, они, наверное, просто не ждали от него такой наглости. Макар поймал себя на мысли, что сомневался до последней минуты, а сюда его привело только отчаяние.

– Вот только вы, кажется, опоздали, – с огорчением заметил Григориади.

– Как раз наоборот, – вдохновенно возразил Макар. – Я хотел бы услышать ваш рассказ о том, что здесь произошло. Согласитесь, что как брат, я имею право требовать объяснений.

Теперь у него не осталось выбора, он рвался в бой.

– Без сомнения! – тут же согласился Григориади. – Севастьян, э-э...

– Игоревич.

– Конечно, простите! Так вот, Севастьян Игоревич, видите ли, какая штука. Ваш брат, Макар Игоревич Тычков, находится в федеральном розыске. Если вам известно, где он скрывается, вы обязаны немедленно сообщить об этом в полицию.

– Должен вас огорчить, – Макар развел руками. – Где он скрывается, мне неизвестно. Да и приехал я не ради поимки моего брата, как вы понимаете.

Макару показалось, что он перегнул палку, но, к его удивлению, Григориади и это проглотил.

– Не обижайтесь, я всего лишь выполняю свой долг.

Наконец-то Макар понял, что наступление может приносить плоды. Воодушевленный, он в полной мере ощутил себя Севастьяном Тычковым.

– А я всего лишь хочу узнать, что на самом деле произошло.

– Понимаю. Но ведь... вы же слышали объявление?..

Макар молчал. Он интуитивно чувствовал, когда можно взять паузу. Григориади начал вздыхать.

– Кажется, он попал в очень неприятную историю.

– Связанную с убийством?

Григориади нервно заерзал на стуле.

– Поверьте, я мало что знаю. Это дело полиции, а не армии.

– А солдат, погибший незадолго до этого?.. Не помню фамилии.

– Откуда вам это известно?

– Да уж наслышался, – увернулся Макар. – Все кругом так и гудит.

– Слухи, слухи! – недовольно проворчал Григориади. – Ваш солдат умер от передозировки наркотиков.

– А при чем тут мой брат?

– Разве я сказал, что ваш брат имеет к этому отношение? Хотя все может быть. Дело еще не закрыто.

Но фамилии Григориади так и не назвал.

– Что касается вашего брата, то вам лучше обратиться с этим вопросом в полицию. Поверьте, я знаю не намного больше вас.

– Вы позволите мне встретиться с его друзьями? – спросил Макар.

– Ради Бога! Уставом это не запрещено. Кстати, вы где остановились?

Макар снова развел руками.

– Знаете ли, я пока еще...

Григориади откровенно обрадовался. Хотя, скорее всего, его обрадовала возможность уклониться от темы.

– Вот и отлично! Вы же у нас гость. Я вас сейчас поселю в нашей гостинице, – он развернулся к переговорному устройству.

– Дежурный по части капитан Матвеев, – раздалось в потрескивающем динамике.

– Матвеев, свяжись с гостиницей, пусть там организуют «люкс» для нашего гостя. Обязательно предупреди, что все должно быть только по высшему разряду.

– Стоило ли беспокоиться, – скромно заметил Макар, убежденный, что Григориади все равно не передумает.

– В моих жилах, как-никак, течет кавказская кровь, – ответил тот с нарочитым грузинским акцентом. – И можете смело обращаться ко мне по любым вопросам.

Это была его любимая прощальная фраза. Он встал, Макар тоже.

– По поводу гостиницы вам все скажет дежурный.

Окрыленный успехом, Макар прибавил:

– Если можно, я хотел бы, пользуясь случаем, увидеться кое с кем.

Григориади замер на секунду, потом спросил:

– С кем бы вы хотели поговорить?

– С его другом, Ерохиным.

Макару даже почудилось, словно тот облегченно вздохнул.

– Ну, это не проблема. Когда только пожелаете. Попросите дежурного, он все устроит.

*****

После ухода Тычкова Григориади снял трубку телефонного аппарата, и набрал номер.

– Это Григориади. Прошу соединить меня с комдивом.

Выслушав отчет, генерал велел и впредь держать его в курсе, и тотчас позвонил в Москву.

– Здравия желаю! Извините, что отрываю. Не знаю, насколько это серьезно, но сегодня появился старший брат Тычкова, Севастьян Игоревич. Расспрашивал о брате и вскользь – о Федорове...

– О Федорове?

– Не думаю, что это как-то связано... Позволю себе напомнить, что Тычков обвинен в убийстве. Вполне естественно, что...

– Ах да. Я и забыл. Он уже уехал?

– Нет, остановился в гостинице.

– Вы правильно сделали, что позвонили. Но пока ничего не предпринимайте. Хватит с нас одного Маслина. Если с Тычковым-старшим что-нибудь случится, будет очень трудно убедить следствие, что это никак не связано с его братом. Не упускайте его из виду. Выясните, что ему известно, а также не поддерживает ли он связь с братом. Возможно, через него мы выйдем на Тычкова-младшего, и тогда уже займемся сразу обоими. Но пока он ни о чем не догадывается, не трогайте.

– Слушаюсь!

– И продолжайте докладывать обо всем, что узнаете. В любое время.

*****

Ерохина вызвали в дежурное помещение. Макар увидел его в окно, но спокойно отвернулся, и не отреагировал, даже когда тот вошел. Только услышав его фамилию, шагнул навстречу.

– Так это ты – Ерохин? А я – Севастьян Тычков. Будем знакомы, – и первый протянул ладонь.

Ерохин пожал ее с нерешительным видом. Макар старался не показывать волнение.

Нет, Ерохин спокойно отвел взгляд, а Макар на все сто процентов почувствовал себя Севастьяном. Он ликовал. Доктор Альтшулер не зря получал свои сногсшибательные гонорары.

Впрочем, он так успокоился, что едва не дал маху. Привычка слушаться Ерохина дала о себе знать, еще немного, и он оставил бы за ним инициативу. Спасло то, что Ерохин спросил раньше:

– Вы его старший брат?

Уважительный тон помог выбрать правильную тактику.

– Знаешь, где находится гарнизонная гостиница?

Ерохин кивнул.

– Тогда проводишь меня. Командир разрешил.

Они пересекли КПП. Не раскрывая рта, Ерохин повел его улицами. Когда-то среди них двоих он был первым. А сейчас держался настороженно, и Макар понимал, что ведущую роль придется играть ему.

– Как по-твоему, Макар виновен в том, в чем его обвиняют?

Ерохин как-то на удивление безразлично пожал плечами.

– Я не следователь.

– Зато ты знаешь то, чего не знают они.

– Что?

– Брось притворяться! Ты ведь знаешь, за что Рогов возненавидел Макара! Он сказал тебе... на утренней пробежке. Помнишь?

Ерохин отшатнулся.

– Кто вы?

– Я брат Макара.

Ерохин презрительно дернул щекой.

– Вранье! У него никогда не было брата.

– С чего ты взял?

– Хоть бы раз он про него вспомнил!

– А ты что, спрашивал?.. Молчишь? Вот видишь.

– Но тогда почему вы не давали о себе знать? – Ерохин все еще косился недоверчиво.

– Я был заграницей, – Макар вспомнил еще об одном аргументе. – Да и ты со своим братом не очень-то.

Ерохин вспыхнул.

– Что вы об этом знаете?!

– По крайней мере то, что Макар успел рассказать.

– Что еще он вам говорил?

Макар понял, что не обойтись без козырной карты, небитой карты. И, в отличие от Севастьяна, он-то хорошо знал Ерохина и мог ему доверять.

– Мне известно о вашей встрече на вокзале. Со всеми подробностями.

Ерохин вытаращил глаза; агрессия исчезла.

– Где он сейчас? – спросил растерянно.

– В надежном месте. Там, где его никто не станет искать.

Они уже подходили к гостинице.

– Но скрываться – еще не все. Мы не знаем правды, вот что плохо.

*****

Ерохин нерешительно остановился на краю роскошного паласа, застилавшего почти целиком весь пол, но минутой спустя без зазрения совести топтал его армейскими берцами. Увидев крохотный кассетный магнитофон Маслина, восхищенно покачал головой.

– Вот это техника! – и прибавил завистливо. – О таком можно только мечтать.

Макар нажал одну из клавиш, и в номере прозвучал, с грузинским акцентом, голос Григориади.

– «В моих жилах, как-никак, течет кавказская кровь»... «С кем бы вы хотели поговорить?» – «С его другом, Ерохиным» – «Ну, это не проблема. Когда только пожелаете».

Ерохин с удобством развалился в кресле, вытянув ноги.

– Вот это место мне особенно нравится. Можно прослушать еще раз?

Но Макар уже отмотал кассету.

– «Кажется, он попал в очень неприятную историю» – «Связанную с убийством?».

Макар снова включил перемотку.

– «Ваш солдат умер от передозировки наркотиков» – «А при чем тут мой брат?» – «Разве я сказал, что ваш брат имеет к этому отношение?». А он имеет к этому отношение?

Ерохин нахмурил брови.

– Меня тоже допрашивали – был тут один занудливый майор, из окружной прокуратуры. Ужасно дотошный, задавал кучу вопросов. Сомневаюсь, чтобы я удовлетворил его любопытство. Зато для себя кое-что почерпнул. Так вот. Макар как раз был в карауле, когда это случилось. По иронии судьбы, на его месте должен был быть кто-то другой.

– Еще бы, – усмехнулся Макар.

– Я уже заметил, что вы хорошо осведомлены.

Он промолчал.

– Все просто. Оказывается, Федоров баловался наркотой. В тот раз он, видно, перепутал дозу. Случилось это на посту. С одной стороны, очень удобно: никто не увидит. А вышло наоборот: в казарме по крайней мере его успели бы спасти.

– Допустим, но при чем же здесь Макар?

– Федорова нашли возле телефонной розетки, наверное, хотел попросить о помощи, но не успел, не смог. Со своей тропы Макар должен был его увидеть. Но дальше – больше. После побега в его вещах обнаружили спрятанный героин. Понимаете? Одно к другому. Все выглядит так, будто бы это он продал героин Федорову, а когда узнал о случившемся, с испугу накивал пятками.

Макар сорвался с места и забегал по комнате. Спокойно, возьми себя в руки, сказал он себе, ты Севастьян, тебе двадцать восемь, ты вытесан из камня!

– Вот как! А ты что думаешь? – спросил он, успокоившись.

– Кто-то промышляет этим грязным делом, вот он его и подставил. Очень удобный момент, чтобы отвести от себя подозрение.

– И кто же, по-твоему, это может быть?

Ерохин молчал, глядя в окно.

– Ну, кое-кто был бы рад случаю свести с ним счеты, – напомнил он вдруг.

– А кое-кто, это, вероятно – Рогов?

– Вы и без меня все знаете, – пожал он плечами. – Макар допустил ошибку, бежав из расположения части. Если б он смог объяснить, что произошло на посту... Я сам не возьму в толк, почему он это сделал, ведь он же неглуп. Рохля, не в пример вам, но не дурак же. Рогов – плохое оправдание. Испугался? Скорее всего, и поплатился...

Макар густо покраснел и отвернулся, чтобы Ерохин ничего не заметил. Ему нечего было возразить. К своему ужасу, теперь он и сам смотрел на все другими глазами. Ерохин прибавил:

– Эмоциям нет веры. Полагаю, что преступника они уже нашли.

– Кто так считает?

– Следователь.

– Этот... из окружной прокуратуры? Он еще здесь?

– Возможно. Только со вчерашнего дня я его не видел, что меня ничуть не удивляет.

Макар и не заметил, когда кончилась кассета.

– Мне пора в часть, – объявил Ерохин, вскакивая на ноги, пока Макар перематывал ленту.

– Это правда, что он рохля?

Ерохин загадочно улыбнулся.

– А разговариваете вы с Макаром одинаково. Теперь я вижу, от кого он набрался.

*****

Григориади слукавил, заверив, что Макар не имеет отношения к смерти Федорова. И догадывался ведь, что рано или поздно тот узнает из другого источника, если все об этом только и говорят. А может, хотел, чтобы Севастьян узнал не от него?

Он посмотрел в окно и испугался, так быстро стемнело. Уличные фонари, и те не успели зажечь. Мостовая и тротуар слились в единый темный коридор для людей и машин. Белели только кучи снега, то и дело создававшие заторы в толпе прохожих. Куда они все спешили? По домам, наверное, к домашнему очагу.

Тот следователь... Макар спустился в холл. Через стойку администратора на него вопросительно посмотрела дамочка лет тридцати.

– У вас остановился майор из Самары, – произнес он. – Не подскажете, в каком он номере?

Администраторша приподняла брови.

– Мне сообщил Григориади, – настаивал Макар.

– Из Самары? Нет! Сожалею, но...

– Вы даже не заглянули в вашу регистрационную книгу, – возмутился он. – В эту книгу вы внесли мою фамилию час назад?

– Нет нужды туда заглядывать. Я и так помню всех, кто туда занесен... Может, он остановился в другой гостинице?

– Своими ушами слышал, как Григориади велел зарезервировать для него номер.

Администраторша пожала плечами. Превозмогая себя, он дерзнул.

– У вас красивые губы. Такими губами нельзя говорить неправду.

Разница в возрасте составляла лет десять, чего не скажешь о Севастьяне. Макар в нем похолодел от ужаса. Но она только рассмеялась.

– Ваша настойчивость заслуживает внимания. Хотя вам она все равно не поможет, потому что майор из Самары к нам не приезжал. Из Самары был разве что капитан. А вот номер для него действительно резервировал Григориади.

Макар пришел в отчаяние.

– Извините, но вы, должно быть, перепутали знаки различия.

– Ну что вы, у меня муж – военный. Так что, слава Богу, в этом я разбираюсь, – она призадумалась. – Один майор, правда, снимал у нас номер, но тот был из Москвы. Его я хорошо помню. В очках, полноватый такой. Кстати, жил в вашей комнате, – она перелистала несколько страниц. – Да, вот он у меня значится. Платонов Александр Николаевич. Выехал сегодня утром, как раз перед вашим приездом.

*****

Чертовщина какая-то, думал Макар. То ли майор – не майор, то ли Самара – не... Стоп! А что, если и в самом деле их было двое. И если самарчанин – капитан, как утверждает администраторша, тогда почему же майору не быть москвичом? На лбу у него не написано. Платонов... Распространенная фамилия.

Макар слонялся из угла в угол. Еще сегодня утром в этой самой комнате находился человек, больше всего занимавший его воображение. Он уже по-другому взглянул на окружающие его предметы, так, словно они могли запечатлеть мысли прежнего хозяина. В этих стенах вынашивались планы его поимки. Все чисто, выметено. Хорошая гостиница. Бесполезно искать секреты в пепельнице с окурками. Обыскивающий взгляд упал на скромно пристроившийся телефонный аппарат в углу комнаты.

Платонов! Это был последний телефонный звонок Маслина. Ну конечно, фамилия эта прозвучала не впервые. Вот почему она показалась ему знакомой! Маслин тоже спрашивал майора Платонова. Уехавшего в Саранск. Какое совпадение! А в ту же ночь умер от сердечной недостаточности.

*****

В предрассветной мгле сигнал к побудке подхватил невыспавшегося Ерохина и увлек вместе со всеми на утренний мороз. Один Рогов стоял около дверей как следует заправленный, на удивление свежий, и снисходительно подгонял новичков.

– А к тебе, что, нужен индивидуальный подход?

На лестничной клетке этажом выше очутился Карабанов. Узнав голоса, прислушался. Мешал доносившийся шум казармы, но он прикрыл за собой дверь, и слышимость стала лучше.

– Будешь сортиры чистить, как все, запомни! – настаивал Рогов.

– Почему-то я ни разу не видел тебя за этой работой.

– И не увидишь!

– У кого же мне тогда научиться?

– Ничего, жить захочешь – научишься. Все еще впереди!

– И что ты сделаешь? Дважды один и тот же номер у тебя не пройдет.

– На что это ты намекаешь?

Глаза Ерохина нехорошо блеснули.

– Я тебе Тычкова припомню. Не притворяйся! Думаешь, я не знаю, кто подбросил ему наркоту?

– Да? И кто же?

– А кроме тебя, больше никто на это не способен!

– Что ты сказал? – угрожающе прошипел Рогов. – Ты, сморчок!

Ерохина сбил с ног беспощадный удар в челюсть. Следующий, как только он поднялся, цепляясь за отопительные батареи, пришелся в живот. Карабанов шагнул назад, собираясь вернуться в казарму. Согнувшись пополам, Ерохин прохрипел:

– Ну вот, по крайней мере, теперь я знаю, что могло бы его ожидать, задержись он еще на денек-другой. Только я не из пугливых, и меня не заставишь стоять в карауле две смены подряд.

Карабанов все прекрасно слышал. Он хотел незаметно уйти и даже взялся за дверную ручку, но после этих слов передумал.

– Рогов! – прозвучал сверху суровый окрик.

Спустившись на один пролет, Карабанов остановился перед сержантом.

– Я тебе, кажется, что-то обещал. Обещал, или нет?

Толкнув дверь в коридор, он громко позвал:

– Дежурный!

Только сейчас они заметили на его рукаве красную повязку. В дверях появился дежурный по роте.

– Предупреди там на гауптвахте, что скоро к ним прибудет пополнение. И вызови машину из гаража.

Бросив удивленный взгляд на Рогова, тот пошел исполнять приказ. Рогов ощетинился.

– Вы не пошлете меня на гауптвахту. Права не имеете, господин прапорщик, – сказал он с ударением на последнем слове.

– Ничего, если понадобится, то и министр обороны отдаст такой приказ. А пока что, как дежурный по части, я отстраняю тебя от несения службы, сержант.

Рогов презрительно ухмыльнулся. Но Карабанов уже повернулся к нему спиной. Из носа Ерохина сочилась кровь.

– Сходи, умойся.

Ерохин собрался вернуться в казарму, но Карабанов снова его окликнул. Рогова уже не было рядом.

– Дам тебе совет, – сказал он. – Не афишируй былую с ним дружбу и держись подальше от его брата.

Ерохин пытливо взглянул на него подбитым глазом.

– Вы о ком?

– Хороший вопрос. Последуй моему совету. Если жизнь дорога.

*****

Ранним утром, отложив в сторону аэрозоль, Макар вышел из гостиницы. С ближайшего таксофона набрал номер Карабанова.

– Это Макар Тычков. Узнаете? Только не перебивайте меня. Я много думал о том, что произошло в тот роковой день, о нашем уговоре. Хватит! Считаю, молчать больше нельзя, не следует этого скрывать. Сейчас не время... Меня обвиняют в смерти Федорова. Только мы с вами знаем правду. Я очень прошу вас, расскажите, как было на самом деле, пускай узнают все. По крайней мере это поможет снять с меня обвинение, остальное уже неважно.

Макар говорил поспешно, опасаясь, как бы тот из страха раньше времени не бросил трубку.

– Где ты сейчас? – услышал он глухой голос Карабанова.

– Не пробуйте меня искать, это лишнее. Одно только прошу: расскажите правду! – повторил Макар и сам нажал на рычаг.