Глава 2.1

Серый «Опель» медленно проезжал узкой улицей, в надежде найти место для парковки. Но вся сторона, отведенная под парковку, была уже забита машинами, и чем дальше, тем плотнее. Как они станут открывать дверки, одному Богу известно. Кое-кто парковался, перекрывая другим выезд. Только у банка оставалась незанятая площадка, но там висел знак служебной стоянки. Водитель пожалел, что не остановился в начале улицы.

– Надо было сюда не ехать, а сразу пристраиваться, где можно. И откуда этих машин столько набралось?

Они проехали, не останавливаясь, мимо банка.

– Эй, Сашок! Выброси нас! – закричали с тыльного сидения.

– А где вы потом будете меня искать? – образумил их водитель. – Сейчас посмотрим, возможно, дальше где-нибудь и пристроимся.

Но и дальше было то же самое. Им пришлось сделать круг и вернуться на исходную позицию, где еще оставалось свободное место.

– Ничего не поделаешь, – сказал он. – Придется вам топать на своих.

Задние переглянулись между собой.

– Тарас!

– В чем дело? Вместе пойдем.

– Нет, меня не уболтаешь, я остаюсь. Иди ты один. Ерунда, там и одному делать нечего. А будут проблемы – звони сюда, на мобилку. Давай, Тарас, поработай. Ты у нас самый молодой.

На самом деле о возрасте речь не шла вовсе. Они все, четверо, были, в общем-то, сопляками, которые недостаток знаний возмещали избытком самомнения. Ясное дело: только тот, кто не знает ничего, думает, будто знает все.

– Так они и не признают меня.

– Ничего, ничего, скажешь, от Егорыча.

Тарас нехотя взялся за ручку дверцы. Ему не нравилось, что его держали за шестерку, но прямо отказаться он все-таки побаивался. Тем более что действительно пришел в группу позже остальных.

Его взяли с испытательным сроком. Срок он выдержал, но отношение сохранилось. Чтобы стать равным, необходимо было ждать год, а может, и два, или совершить поступок, который сразу поднимет его в глазах друзей. Назначение можно получить из рук шефа, но уважение…

Во главе организации стоял бывший офицер полиции, которого в свое время обошли по службе. Обошли в наглую. Кто-то умеет подстраиваться под начальство, а кто-то слишком самолюбив, чтобы унижаться. Задетый за живое, «мент» бросил службу и пошел в бандиты, полностью находя оправдание в том, как с ним поступили. Егорыч контролировал заведения малого бизнеса, в которых оборачивались наличные. Большой бизнес ему был не по зубам. Впрочем, никто ведь не считал, сколько у него было этих малых точек, потому что никто не знал, сколько людей на самом деле на него работало. Он содержал и городскую администрацию, и комитет национальной безопасности, и, конечно же, родную полицию, к ней он относился с особым презрением. Носителем этих идей становились молодые кадры, которых он успешно воспитывал на собственном примере.

Тарас шел, сутулясь и не вынимая руки из карманов. Ветер налетал вихрями и мог при этом сорвать кепку с головы, швырнув ее куда-нибудь в грязь или под колеса проезжающего автомобиля. Начал накрапывать дождь. Внезапные порывы ветра усеивали мелкими брызгами лицо. Пешеходы пораскрывали зонтики, теперь маячившие у него перед глазами. Он еще раз с обидой подумал о друзьях, оставшихся в машине слушать музыку.

В полуметре от него прошуршали автомобильные шины. Тарас скосил глаза и увидел, как «шестисотый Мерседес» ночного цвета, равнодушно блеснув темными окнами, прокатил мимо него и свернул на единственную, остававшуюся свободной, служебную стоянку около банка. Охранник видел, но ничего не сказал. А этим, так вообще все можно, с досадой подумал Тарас, провожая «Мерседес» завистливым взглядом.

Пока он дошел, в автомобиле открылась задняя дверца. Водитель тоже выскочил, хотел опередить, но не успел. Оттуда вышла элегантная женщина, и, повесив сумочку на плечо, направилась прямо к банку. «Шестисотый» с водителем, дамочка и банк. Тарас так засмотрелся, что ступил ногой в глубокую лужу. А, черт! – выругался он. Дамочка не попадет в лужу, ее «Мерседес» стоял под самым банком, и от стоянки до центрального входа тянулся ровнехонько вымощенный узорчатой плиткой тротуар.

Напротив банка размещалась небольшая забегаловка со старой доброй вывеской «Вареничная», сохранившей это название несмотря – или может, назло моде на макдональдсы. Благодаря банку тут не знали недостатка в посетителях. Отсюда Егорыч взымал самую высокую мзду.

Тарасу не пришлось объясняться с официантом. Сам хозяин как раз находился в зале. Он-то его и узнал.

– Что, Егорыч прислал? – догадался он. – Ну, раз так, проходи.

И он завел его в свой крохотный кабинетик без окон, размером два на два – раньше это попросту называлось чуланом. Даже сейф не поместился бы. Поэтому, очевидно, он сделал его встроенным в стену.

Хозяин отсчитал положенную сумму. Тарасу невдомек было, много это или мало, ощутимо для оборотов заведения или нет. Судя по благодушному виду хозяина, не очень. Но Тарас по неопытности заблуждался: просто тот заранее вычел ее из своих доходов. Сегодняшняя выплата была для него чисто механической процедурой, и не более.

Деньги толстой пачкой ощутимо прижались к груди Тараса во внутреннем кармане. Это было новое для него чувство. Пачками деньги в своем кармане он еще не носил.

При виде его друзья приоткрыли дверцу. Тарас влез на сидение, но дверцу не захлопнул. Вынимая деньги, сказал:

– Ребята, вы езжайте, а у меня тут еще дело есть.

Те пораскрывали рты от удивления.

– Какое такое дело? – прищурился Сашок.

Но Тарас лишь подмигнул и схватил зонтик, лежавший за спинкой.

– Он вам все равно ни к чему! Встретимся под вечер!

Дождь, кажется, полил всерьез. Тарас не помнил, чтобы когда-нибудь так радовался проливному дождю.

Он вошел в банк и тут же, перед постом охраны поискал глазами телефонный аппарат внутренней связи. Тот висел на стене. Сняв трубку, он наугад нажал несколько клавиш. Прислушался к гудку. После этого положил трубку на место и остался ждать возле телефона, как будто набираемый номер оказался занятым. Охранник скользнул по нему скучающим взглядом и с этого момента окончательно перестал им интересоваться. Время от времени Тарас возвращался к телефону, однако номер, естественно, все еще был занят.

Наконец она появилась на повороте лестницы, опасливо стуча туфлями на высоких каблуках. Суженная книзу юбка изящно огибала стройные ноги – он почему-то не сомневался, что ноги у нее должны быть стройными. Удачно подобранная прическа делала ее лицо красивым. Тараса переполнила приятная истома. Знакомиться с ней одно удовольствие. Охранник тоже уделил ей гораздо больше внимания, чем Тарасу. Едва она показалась на лестнице, он совсем про него забыл.

Не дожидаясь, пока она спустится вниз, Тарас вышел за дверь. Дождь, будто на заказ, лил как из ведра. Несколько человек тут же пряталось от него под прикрытием карниза. Тарас раскрыл зонтик. Истекла минута. Почему она так долго? Задержалась возле охраны?

Но открылась дверь, и он увидел Яну так близко, что потянул носом аромат ее духов. Тонкий аромат, приятный!

Ее брови взметнулись вверх при виде дождя. Тарас непринужденно улыбнулся, как было не улыбнуться, когда рядом такая женщина!

– Можно предложить зонтик?

Он поймал ее ответную улыбку. Ей Богу, она была очаровательной!

– Спасибо, но меня ждет машина, и она здесь, в двух шагах.

– Как жаль! – произнес он с притворным разочарованием. Как хорошо, когда сцена продумана загодя.

– Почему? – удивилась Яна.

– Потому, что вы мне нравитесь.

– Ого! Так сразу? – засмеялась она.

– С первого взгляда! – подтвердил он с неизбежным пафосом. – С вами такое случалось: вы человека видите впервые в жизни, а вам кажется, будто знали его давно?.. Неужели вы сейчас сядете, уедете, и я вас уже никогда больше не увижу?

Она заколебалась. Ей стало жаль напористого юношу. Заметив это, Тарас обрадованно достал из кармана сложенную банкноту в пять гривен и записал на чистом поле телефонный номер.

– Вот мой номер телефона, – сказал он, протягивая банкноту.

– У вас привычка оставлять свои телефоны на банкнотах?

– Это единственная бумага, которую я всегда ношу при себе.

Они подошли к автомобилю. Богдан видел, что она не одна и не вышел открыть дверцу, только толкнул ее изнутри. По манере разговора, по смеху он понял, что Тарас ее обхаживает, и надулся, отвернувшись и следя больше за тем, как работают «дворники».

– Как! «Шестисотый Мерседес»?! – воскликнул Тарас с ужасом. – Кого я провожаю?

Эту фразу он учился произносить все то время, пока торчал в банке.

– Не волнуйтесь, – успокоила его Яна, – это не мой автомобиль. Я всего лишь гувернантка.

– И я бы не прочь стать гувернером, лишь бы ездить на такой машине.

Поверить так сразу он ей, конечно, не поверил. Хотя и гувернантка, уж если ей доверяют ездить в банк, что-нибудь да значит.

Яна села в машину.

– Прощайте.

Струя дождевой воды с его зонтика лилась прямо на гладкую крышу кабины.

– Не говорите так! Я буду ждать вашего звонка, – сказал он с отчаянием, на этот раз искренне.

– Тогда наберитесь терпения.

Богдан резко нажал на педаль, чтобы только заставить этого хахаля отдернуть руку, которую тот нагло положил на автомобиль, наклонясь к ее окошку. Вот подать бы назад да проехаться на скорости той же дорогой! С каким удовольствием он облил бы его из лужи!

Тарас проводил глазами удаляющийся «Мерседес». Позвонит или нет? – кусая губу, мучился он вопросом. Но ни разу не задумался над тем, почему ее лицо и в самом деле показалось ему знакомым.

*****

Яна не звонила. С началом следующей недели Тарас окончательно потерял надежду.

Тогда он попробовал обратиться к хозяину вареничной, который наверняка должен был знать что-то о владельце такого автомобиля, бывающего в банке. Возможно, водитель заходил иногда перекусить.

Хозяин действительно видел его, и не раз, но сведений мог сообщить немного. А может, просто не хотел: кто знает, что еще на уме у этих молодчиков?

Тарасу ничего не оставалось, как попросить об услуге приятеля.

– Сашок, дело у меня к тебе.

– Валяй, – кивнул тот, откупоривая банку с пивом.

Тарас тяжело вздохнул.

– Не разузнал бы ты в банке через свою девулю о владельце «шестисотого Мерседеса»?

– В каком банке?

– Ну том, что напротив вареничной.

Он думал, Сашок удивится, начнет выспрашивать – ничего подобного. Тот отнесся к такой необычной просьбе очень даже спокойно. Сразу же уточнил:

– А что тебе нужно о нем знать?

– Адрес.

– Адрес, и только? – Сашок отхлебнул пиво из банки. – Ни сколько денег у него на счету, ни когда приезжает за наличными?

– Нет, только адрес, – смущенно ответил Тарас.

– Ну допустим. А Егорыч как же?

– Нет, надо, чтоб Егорыч ничего об этом не знал, – быстро сказал он. – Брось, я ведь в курсе: с банками работаешь ты один. Все сведения оттуда Егорыч получает через тебя. Так что…

Тот сделал очередной глоток.

– Будешь пить?

Тарас отрицательно мотнул головой. Сашок сам допил пиво и точным броском зашвырнул пустую банку в мусорную корзину.

– Вот ты какой, оказывается, шустрый! На себя хочешь поработать? – он довольно похлопал по животу, в котором бурлило пиво. – Ну, так и быть, достану я тебе этот «Мерс». Но только с одним условием: я в доле!

Вытерев губы ладонью, он прибавил:

– И больше никому ни слова!

Зато действовал он оперативно. Уже на следующий день адрес Павла был у Тараса в кармане. Сашок пригрозил пальцем:

– Но теперь смотри у меня! Кинешь – до конца жизни будешь помнить!

*****

Улица, на которой находился особняк Павла, уже вся была в цвету. На фоне нарядившихся в белоснежные лепестки фруктовых деревьев выделялись кокетливо перекинувшиеся за ограду лиловые гроздья сирени. Воздух наполнял пьянящий аромат.

Первый этаж углового дома занимал продовольственный магазин. Рядом находилось кафе, а в нем бар, и бармен разливал алкогольные напитки.

Тарас взял порцию коньяку и пристроился так, чтобы видеть улицу. Если она будет проходить, он обязательно ее заметит.

Клиентов в это время было немного, как и покупателей в магазине, скоро он остался совсем один. Потом забрел какой-то забулдыга в грязном плаще, опохмелиться – что еще такому делать с самого утра? Он тихо подошел к бармену. Тот был не в настроении (касса-то пуста), и досадливо замахал на него руками.

– Сегодня ничего не дам, уходи!.. Уходи, я сказал! Иди своей дорогой!

Забулдыга отстал от бармена и развернулся к Тарасу. Его большие слезящиеся глаза по-собачьи уставились на единственного посетителя. Бармен только вздохнул и в знак бессилия покачал головой. После минутного присматривания забулдыга насмелился подойти поближе. У Тараса было свое на уме. Он раскрыл бумажник и протянул через стойку бармену купюру. Забулдыга с проснувшейся надеждой проследил глазами за ее перемещением.

– Налейте ему, – бросил Тарас.

Надежда переросла в спокойную уверенность. Бармен достал откуда-то из-под низу бутылку и налил полный стакан темноватой жидкости. Забулдыга бережно поднял стакан дрожащей рукой и пригубил, не сходя с места.

Тарас потребовал два бутерброда на двух блюдцах. Не веря в такую удачу, забулдыга с подобострастием осторожно подсел к нему со своим стаканом.

– Вы тут живете? – спросил Тарас.

– Я здесь живу, неподалеку, – согласился тот, умудряясь одновременно и говорить, и жевать, и потягивать винцо; последнее, впрочем, он делал очень степенно, относясь к этому как к ритуалу. – У меня дом, жена, дети. Но с ними тоже бывает скучно, и тогда я выхожу погулять. Люблю заводить новые знакомства.

Нетрудно было догадаться, что он это выдумал, но в то же время забулдыге нехватало воображения, чтобы уйти далеко от правды.

– Но вы же знаете всех, кто живет на этой улице?

– Всех, – согласился тот, выразительно кивнув головой.

– А Павла Костырко – его вы тоже знаете?

В голове собеседника происходил сложный процесс извлечения из памяти.

– Дом номер восемнадцать, – нетерпеливо подсказал Тарас. – Такой большой особняк по правой стороне, обсаженный туями.

По мере осмысления лицо собеседника преображалось. Наконец он испуганно прохрипел:

– Это не тот ли, с привратником, бородачом?

– Он самый! Так вы знаете, кто в нем живет?

Ответа Тарас не получил. Бросив недоеденный бутерброд, забулдыга захватил только стакан и пересел от него подальше. Тарас видел, как вздрагивали его плечи, пока он допивал то, что было в стакане. Его напряженная поза не оставляла сомнений: он чувствует на себе и безмерно боится этого взгляда в спину.

Тарас взял себе еще коньяку.

Яну он увидел, потягивая третью порцию. Она прошла мимо кафе в магазин, и на руке у нее висела не какая-то косметичка, а хозяйственная сумка.

Ну так что ж, подумал он. Не все богатые держат для этого прислугу. У молодой жены больше необходимости сидеть дома вместо того, чтобы пропадать неизвестно где и с кем. А если она сказала правду? Ну и пускай, утешил он себя, так оно, может, даже и к лучшему: с гувернанткой шансов все-таки больше.

Он последовал за ней. Сделав покупки и повернув назад, она столкнулась с ним лицом к лицу.

– Вы? Что вы тут делаете?

– Ищу вас, – немедленно признался Тарас.

– Вы сумасшедший!

– Разве что самую малость.

– Послушайте, но это же не имеет смысла. Вы ведете себя, как какой-то… – она не договорила, хотела сказать: «юнец», но вдруг поняла, что для него это не будет унижением. Ему-то и было всего двадцать-двадцать два года, почти тот возраст, когда совершаются самые безрассудные поступки. А с другой стороны, эта его юношеская прямота подкупающе действовала на нее, в то время как она прилагала все усилия, чтобы от него избавиться.

– Разрешите хотя бы, я помогу вам нести сумку.

– Она не тяжелая.

– Пакет сметаны, два пакета молока, два кило гречки, полкило сыра, – начал перечислять Тарас. – Что там еще?.. Томатный соус, минеральная вода! Поздравляю! Ваша сумочка потянет килограмм на восемь.

Яна не удержалась от улыбки, хотя и сказала возмущенно:

– Да вы следили за мной! Ну хорошо, – она была вынуждена уступить, – вот сумка.

Перехватывая ручки, он поневоле крепко сжал ее пальцы своими. Они у него были тонкие, не знающие грубого сельского труда. У Яны почему-то вдруг участился пульс. Как такое случайное прикосновение могло сделать больше, чем неделя настойчивых ухаживаний? Но что произошло, то произошло, этот короткий миг доставил ей удовольствие.

Она и сказать что-то побоялась – как бы не выдать себя голосом.

– Вы должны были мне позвонить, – напомнил он, и голос его был тоже другим.

Ей пришлось ответить.

– Я вам ничего не обещала.

Она отвечала по возможности кратко, но затем необходимость думать над ответами вывела ее из этого неловкого состояния.

Они подошли к калитке.

– Мне можно войти? – спросил он.

– Это не мой дом, – сказала она, потянувшись за сумкой.

Тарас неохотно уступил, по крайней мере в отношении сумки. На этот раз она сделала все, чтобы их руки не соприкоснулись.

– А чей же?

– Я ведь объяснила вам: я всего лишь гувернантка.

– Но вы в нем живете?

– На положении гувернантки, – подчеркнула она. – У меня своя комната, и только.

– Ну хоть у себя-то принимать вы можете?

– Родственников – да.

– Как у вас все строго! Что ж, тогда я буду вашим братом.

– Это невозможно!

– Разве?

– Мой хозяин полностью осведомлен о моей семье, он хорошо знает, сколько лет моему брату, и что меня он сможет навестить не раньше, чем через год.

– Это почему же?

– Да потому, что в настоящий момент он сидит в тюрьме!

– Да, веская причина, – задумался Тарас. – Ну, тогда я мог бы стать… Вы откуда родом?

– Я из села.

– Прекрасно! Скажете, что мы с вами односельчане.

– Что еще за глупости! Посмотрите хорошенько на свои руки. Кто вам поверит? Да в вас за километр виден избалованный городской гуляка.

– А в деревне, что, нет гуляк?

– В деревне все работают. А гуляки бегут в город.

Она еще поколебалась.

– Ладно! В сантехнике понимаете хоть что-нибудь?

– А то как же!

– Ну вот и замечательно. В детском туалете плохо стекает вода. Наверное, дети что-то выбросили в унитаз. Неделю упрашиваю Богдана прочистить канализацию, где там! Для него, видишь ли, грязная это работа!

*****

С улицы донесся автомобильный гудок. Так Богдан обычно сигналил привратнику. Яна спохватилась.

– Это дети! Богдан привез их со школы.

Первой вбежала Ириночка, увидев незнакомого дядю, замерла на пороге. Следом неторопливо вошел Юлик. Остановившись за ее спиной, кинул любопытный взгляд в сторону гостя. Вежливо поздоровался, тронул за плечо Ириночку. Та тоже поздоровалась. На этом – все.

– Можно, мы пройдем к себе?

– Идите, переоденьтесь и умойтесь. Только недолго. Обед уже готов… Да, я вас не познакомила. Это мой односельчанин. Он здесь по делу. Кстати, я попросила его прочистить канализацию.

– Ах, так он водопроводчик! – догадался Юлик. – А я было решил, что он просто ваш односельчанин.

Она почувствовала себя неловко, не зная, что еще придумать. Но дети не стали ждать продолжения: дела взрослых, это дела взрослых.

– Милые детишки, – заметил Тарас, глядя им в спины.

– Еще бы! – сзади раздался басистый голос Богдана. – Коли такими их вымуштровали. Так вы односельчанин? Я и не знал! – добавил он с иронией.

Яна и Тарас переглянулись.

– Ну я, пожалуй, пойду, – несмело сказал Тарас. – Если еще что понадобится, позвоните мне. У вас ведь есть мой номер телефона?

Она проводила Тараса до калитки и вернулась в дом. Богдан все еще был в гостиной.

– Не говорите ничего хозяину, – попросила она.

– По поводу канализации или по поводу… вашего земляка?

– Откуда у вас на него зуб? Он вам пока ничего плохого не сделал.

– Мне – нет. А вам?

Яна всплеснула руками.

– Послушайте, Богдан. Я вам по гроб благодарна за ту заботу, которой вы меня окружили, но только очень прошу: не вмешивайтесь в мою личную жизнь! Он не мой парень, если вы это имели ввиду, но в своем выборе я обойдусь без посторонней помощи!

Яна резко развернулась, отчего взлетел подол ее платья. На полпути она остановилась.

– Что бы вы сказали, если бы кто-то начал давать мне советы, как себя вести с женатыми ловеласами?

Злость прошла, но Яна оставалась под впечатлением последнего разговора. Нацепив фартук, она расставляла приборы. Дети явились, как всегда, без опозданий. Рука Юлика лежала на Ириночкином плече. Он подвел ее к столу, помог отодвинуть стул, и лишь затем занял свое обычное место, поражая Яну образцовым воспитанием.

Интересно, что они могут сказать по этому поводу?

– Вы тоже думаете, будто он мой ухажер? – неожиданно для самой себя спросила она.

Юлика вопрос не удивил, во всяком случае, не застал врасплох.

– Ну, за ухажера он не очень-то сойдет, поскольку значительно моложе вас.