Глава 2.3

Приятели сидели вдвоем в машине.

– Послушай, Сашок, я должен смотаться в одно место…

– Снова понадобилась тачка?

– На этот раз – нет. Но Егорыч, ты же знаешь, в любой момент может позвонить, а я не смогу ответить по сотовому, и не хочу, чтобы он знал…

– Опять рандеву? – догадался тот. – Долго ты еще будешь канителиться с этой своей бабенкой? Пора за дело приниматься. Помни, что ты мне обещал! Денежки твоего господина Костырко когда начнем считать?

– Да не забыл я. Только не так все просто.

– Брось! Тебе что, нужна моя помощь в постели?

– Не в этом дело, – нахмурился Тарас.

Сашок не поверил.

– А в чем же еще?

– Я не могу вот так сразу… Не было подходящего момента.

– Что?!.. Родной, хватит мне лапшу на уши вешать! Ты подбираешься к ней уже третью неделю. Третью неделю ты ее обхаживаешь, и никакого проку! Эх, Тарас, Тарас! С такой простой работой, и то справиться не можешь.

– Попробовал бы ты чужие сортиры чистить, – с обидой бросил Тарас.

– Ну, тебе-то уж точно, только этим и заниматься! – расхохотался приятель. – Как раз по тебе занятие.

Тарас обиженно замолчал.

– Ладно, не тушуйся. Поезжай к ней. Но если через неделю скажешь, что ты с ней еще не переспал, я тебя перестану уважать… как самца.

*****

Тарас приехал, уже когда никого не осталось в доме, кроме Яны. Дети давно были в школе, и Богдан только что повез Павла на работу. Один молчаливый привратник, пользуясь хорошей погодой, грелся на солнышке у ворот.

Ему, как постороннему человеку, она доверяла больше других. Остальные помнили Ларису, были сыты ею по горло, и можно представить их реакцию, если бы они услышали очередной рассказ о привидениях.

Тарас выслушал ее вполне спокойно. Не потому, что поверил в духов, бродивших по дому тревожными ночами, а всего лишь думая о приятеле, наседавшем на него в ожидании своей доли.

– Ну, я не знаю… – сказал он, и предложил осмотреть дом.

Яна в свою очередь только этого и ждала, и очень обрадовалась. Сначала они обошли дом снаружи. Потом прошли по всем комнатам нижнего этажа, поднялись на второй и осмотрели его весь. Однако ничего подозрительного не обнаружили. Тарас высказал предположение, что странные звуки могли быть результатом какого-нибудь звукового эффекта, поэтому они проделали следующий эксперимент: Яна оставалась в своей комнате, а он в это время ходил по всем другим, стараясь шуметь погромче. Но эксперимент тоже ничего не дал. Иногда он производил такой грохот, что она слышала его через дверь, но – ничего похожего на ночные шорохи, исходившие с потолка.

Тогда Яна подвела его к ступеням, ведущим в мансарду.

Она повторила то, что слышала из этой таинственной истории от других. О том, как Павел устроил ее для своей жены, увлекавшейся рисованием. Как потом выгнал ее из дому, как жена умерла, а мансарду закрыли, и что с тех пор туда никто не входил. Даже на Тараса она произвела впечатление. Он поднялся узкими ступенями и со знанием дела осмотрел ржавый замок, висевший на такой же проржавевшей щеколде. Яна принесла ему фонарик и лупу.

– Вы правы, – сказал он, выпрямляясь. – Эту дверь не открывали очень давно, по меньшей мере, год.

Спустившись вниз, он пожал плечами:

– Честное слово, я даже не знаю, что и сказать.

– Все и так ясно! Вы не хотите признаться, что имеете дело с обыкновенной психопаткой!.. Но я не психопатка, и то, что я слышала, я слышала на самом деле! – бросила она возмущенно.

– Яна, не примите это на свой счет, но если вы пройдетесь по палатам психиатрички, услышите то же самое.

– Вот! – отвернувшись, с болью воскликнула она. – Там мне и место!

Она быстро пошла коридором к выходу, он ее догнал.

Возможно, сейчас самое время? Ни разу еще не удалось ему приблизиться к ней так же, как в тот день, когда он помогал ей нести сумку. Тарас давно мечтал воспроизвести этот момент. Он думал, что если возьмет ее руку в свою, как тогда, это склонит ее к близости. Но он не знал одной вещи: если делать это с умыслом, ничего не получится.

Яна выхватила руку.

– Извините, Тарас. Но сейчас вам лучше уйти. Я хочу остаться одна.

Богдан снова ухитрился привезти детей со школы до ухода Тараса. Каким-то чудом услышав от привратника (скорее всего, на языке жестов), что у них гости, он немедленно подыскал предлог, чтобы заглянуть в дом.

– Вы здесь, Яна? – увидев Тараса, он рассыпался в извинениях. – О, простите, я не знал, что в своей комнате вы будете не одна. Надеюсь, я вам не помешал?

Он говорил так, словно застал их по меньшей мере целующимися. Яну раздражали его намеки.

– Вы хотели меня видеть? – спросила она сухо.

Богдана не остановил ее тон.

– Но я могу зайти и попозже, – он даже отступил на шаг, в подтверждение.

– С чего это вдруг?.. А впрочем, как хотите! Кажется, я вас не звала! – в ней вскипала злость.

Яна понимала, в каком свете ее выставляют, но ей было все равно. Будь она мужчиной, послала бы этого Богдана куда подальше.

– Да что вы там все мямлите?

Как ни странно, а ей удалось положить конец ревнивым играм. Богдан никогда раньше Яну такой не видел, и догадался, что с ней происходит что-то неладное.

– Извините меня, – смущенно сказал он. – Дело в том, что завтра в Ириночкином классе должно состояться родительское собрание. Но девочкам сказали, чтобы пришли мамы. Я не был уверен, что она вам передаст, так как не считает…

Яна все ждала, когда Богдан договорит, но он словно воды в рот набрал. Тогда она закончила вместо него:

– …Не считает, что я могу заменить ее маму? Вы это хотели сказать?

– Вы угадали, – выдохнул он.

– От нее вы узнали?

– Нет. Мне сообщил классный руководитель.

– Спасибо, что предупредили.

Ей бы не помешало как-то помириться с Богданом, подумала она. Но только не сейчас. Сейчас он ее не поймет. Стоит ей поделиться с ним ночными наблюдениями, и он сочтет ее психопаткой, как Тарас. А о чем-то еще она и думать не могла.

Тарас улучил момент и простился, он был лишним здесь. За порогом он повстречал Юлика.

– Что, опять забилась канализация?

Юлик смотрел на него бесхитростными глазами, но Тарас был уверен, что в них должна скрываться насмешка. В этом доме только кошка не лицемерила.

*****

Под вечер в кабинете зазвонил телефон. Павел снял трубку.

– Господин Костырко? – справился кто-то, кого он не узнал.

– Слушаю вас. С кем я разговариваю?

– Егоров.

– Простите… Мы с вами знакомы?

– Друзья называют меня Егорычем. Возможно, так вы скорее вспомните.

– Ах да, наслышан.

– Один наш общий знакомый, которого я весьма уважаю, попросил меня вам позвонить.

– Догадываюсь, о ком вы.

– Речь идет о том случае на железнодорожном вокзале. Вас это попрежнему интересует?

– Даже очень.

– В таком случае, не могли бы вы предоставить мне описание той особы, как она была одета в тот момент, ну и, конечно, желательно было бы получить ее фотографию.

– Что-нибудь уже нашли?

– Кое-что, – уклончиво ответил собеседник. – Но я бы не хотел обсуждать это раньше времени. В таком деле должна быть полная уверенность.

– Да, понимаю. Хорошо. Я опишу вам ее и предоставлю фотоснимок. Пришлите завтра кого-нибудь.

– Разумеется.

– Я буду с утра у себя дома до одиннадцати часов.

Павел дал «отбой».

Где сейчас Яна? Он заглянул в ее комнату, но там было темно. Может, она с детьми? Он заглянул в детскую. Ириночка усердно разрисовывала картинки. Ее вообще тянуло к цветным карандашам, фломастерам, краскам. Павел никак не поощрял эти увлечения, но бороться с мамой… Мама у нее находилась где-то на пьедестале, а поскольку та была художником, то, значит, и рисование расценивалось как самое достойное занятие.

Юлик, как обычно, готовил уроки. При виде отца напрягся, и сейчас уж не столько думал о задании, сколько приготовился выслушать очередное нравоучение. Он трепетал перед отцом. Отец мог повергнуть его ниц, мог обратить в ничто. Он был властелином положения, а властителей боятся.

Павел доброжелательно кивнул головой.

– Все хорошо, занимайся.

Он и так слишком строг с сыном. Надо будет устроить детям небольшой праздник. Скоро конец учебного года, они отметят это поездкой куда-нибудь не очень далеко, хотя бы на озера. Пусть у него много незавершенных дел, но пару-тройку дней он сумеет вырвать для своих детей. Завтра же он позвонит и зарезервирует номер в отеле.

Он нашел Яну в библиотеке. Абажур настольной лампы оставил в тени ее лицо. Склонившись над книгой, она не сразу оторвалась от чтения.

– Что вы с таким интересом читаете?

Ну, с ней-то он никогда не бывал резок. Кроме того единственного случая, когда речь зашла о его жене. Она легко улыбается, и смотрит на него совсем не так настороженно, как дети. Ситуация прямо противоположная: те боятся, она же открыто им восхищается. Да! Кто-кто, а Яна умела поправить настроение.

Стараясь вспомнить название, она сама взглянула на обложку. У Павла глаза полезли на лоб: Яна увлеченно читала книгу о буддизме. Буддизм! Ох уж эти библиофилы, как далеко они могут еще зайти?

– Знаете, я не видел вашего старого плаща среди тряпья. Как он выглядел?

– Вам нужен мой старый плащ? – не поверила Яна.

– Нет, что вы! Приходили цыгане, я отдал им кое-какое старье. А вот вашего плаща в этой корзине почему-то не нашел; уж не собрались ли вы оставить его себе?.. Какого цвета он был, зеленого?

– Нет, бежевого… Я думала отвезти его в деревню, там он еще сгодится, но если хотите…

– Упаси меня Бог!.. Послушайте, Яна. Если вам что-то нужно будет, не стесняйтесь. У меня кредит в лучших магазинах города.

– Спасибо! Но это совершенно излишне. Вы и так чересчур много для меня сделали.

– По отношению к вам не может быть чересчур. Знаете, Яна, вы настоящий клад! Это я вам в глаза говорю… А головной убор у вас был, до того, как вы попали в больницу?

– Только платок. Но я его там и оставила. Уж больно он был…

– Старомодный?

Яна смутилась.

– Не краснейте, – успокоил ее Павел. – Вашим туалетам еще позавидуют жены многих местных тузов.

*****

Избавляясь от приятелей, Сашок дал понять Тарасу, чтобы он остался.

– Ну что, по пивку? – предложил Сашок.

– Давай!

Они зашли в пивной бар, взяли по кружке пива и примостились за столиком в самом углу. Место было одно из лучших, но им повезло: оно только что освободилось. В зале людей было столько, что и не протиснуться, все с пивом, все толкали локтями соседей, и все шумели, стараясь перекричать друг друга. Наклонясь к нему, Сашок спросил во весь голос:

– На днях Егорыч ни о чем тебя не расспрашивал?

Тарас пожал плечами.

– Я с ним и не виделся даже. А что?

– Вот скажи: сколько раз мы с тобой ездили на вокзал… ну, например, в марте?

– Ну да, прямо уж! – возмущенно хмыкнул он. – Так я и буду помнить все дни, когда мы бывали вместе на вокзале, да к тому же в марте! Ты бы еще прошлый год поворошил!

– А ты вспомни, – настаивал Сашок. – Как-то раз зашли мы с тобой в буфет, и шашлыки нам подали сыроватые…

– Ну, кажется, было что-то похожее, – начиная припоминать, Тарас почесал себя в затылке.

– Если б не коньяк, меня бы точно замутило. Мы тогда еще одну деревенщину разули, вот умора! До сих пор, как подумаю – за живот хватаюсь.

– Верно! – теперь и он вспомнил тот день. – А потом мы поехали ко мне, и до утра смотрели видео… Ну так что?

– А то, что в этот день на этом самом вокзале кто-то тряханул одну важную птицу.

– Ну, тогда это не про нас, – небрежно махнул он рукой, теряя интерес.

– И я так думаю, – согласился Сашок.

– Мы вообще никого не тронули, если не считать эту самую колхозницу, – добавил Тарас уверенно.

– Я так и сказал Егорычу.

– Он тебе поверил?

– Еще бы! Я же ничего не наврал. Все подробно рассказал, где мы с тобой были и чем занимались.

– Ну так и нечего голову сушить!.. – он тронул своей его пустую кружку. – Будешь еще заказывать?

– Нет, с меня хватит.

Они вышли из бара. На улице, несмотря на поток машин, и то было тише.

*****

Яна была сама не своя. Хуже всего то, что она не могла ни с кем поделиться своими сомнениями. Все, что она переживала, она переживала в полном одиночестве. Наступление ночи ожидалось с неминуемым ужасом, а затем с утра до вечера надо было вести себя так, будто ничего не произошло. Она вздрагивала при каждом неожиданном скрипе двери и тут же натягивала на лицо беззаботную улыбку, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Похоже, ей удавалось справляться со своей ролью, но разве кто скажет, сколько ей это стоило усилий? Во всяком случае, она сама чувствовала, что долго так не выдержит.

Теперь она все чаще вспоминала Ларису. Лариса уже не казалась ей до такой степени сумасшедшей. Предупреждение об отверженной женщине имело свои корни. Но вот насколько была реальной опасность? Сначала она угрожала самой Ларисе, теперь – ей. Только на самом ли деле угрожала? Быть может, звуки, доносившиеся с потолка, как раз-то и стали причиной помешательства Ларисы, в результате которого она чуть не отравилась снотворным. А может, никакого помешательства и в помине не было, и она не растворяла в стакане больше одной таблетки? Вернее, это сделал кто-то вместо нее…

Яна стряхнула с себя набежавшую дрему, а вместе с нею и всякие невероятные домыслы. Ну что за бред ей приходит иногда в голову! Так она точно, скоро отправится в психушку вслед за Ларисой.

А все потому, что она почти не спит. Наверное, Павел прав, ей нужно всего лишь сменить комнату. И с позором сдаться?! Яне стало до ужаса стыдно.

Но тут же взглянув на часы, она поняла, что помимо воли считает оставшееся время.

Солнце не торопилось уходить. Это были последние дни мая, на смену ему скоро явится июнь, месяц самых коротких ночей. Комнату оживляли густые краски заката. Пока солнечные лучи попадали в окна, Яне еще удавалось сохранять некоторую уверенность. Но с наступлением сумерек к ней незаметно начали подкрадываться сомнения.

Водворилась ночь. Если верить настенным часам, только что перевалило за полночь. Вдруг она услышала шаги – только не сверху, а за дверью. Яна выглянула в коридор и увидела заплаканную Ириночку.

– Ириночка! – ласково позвала она. – Почему ты не спишь? Что случилось?

– Мне приснился плохой сон. Я боюсь, что если усну, он приснится мне опять.

– Глупости! Не бойся, ничего тебе такого не приснится больше.

– Юлик всегда читает мне сказку на ночь, а сегодня не захотел. Сказал, чтобы я посмотрела телевизор. Но ведь мультики уже закончились. Раньше мне читала сказки мама, – добавила она со вздохом.

– Хочешь, я тебе почитаю?

Ириночка робко кивнула. Тут Яне пришла в голову счастливая мысль.

– Только я почитаю в моей комнате. Пойдешь ко мне?

Ириночка кивнула снова.

– Тогда пошли, – Яна взяла ее за руку.

Девочка с удобством растянулась в ее постели, а Яна открыла томик Пушкина на том месте, где была сказка о мертвой царевне.

– Разве это сказки? – недоверчиво спросила Ириночка.

Дойдя до слов: «И встает она из гроба», Яна побоялась даже взглянуть на Ириночку. Она успела забыть содержание этой сказки и не знала, как получилось, что выбрала именно ее.

Наверху стояла мертвая тишина. Словно тот, кто расхаживал каждую ночь по мансарде, знал, что сейчас она в своей комнате не одна, и решил отложить хождение.

Нет, она ошиблась! С потолка донесся какой-то скрип, а затем прямо над головой раздались чьи-то тяжелые шаги. Кто-то снова передвигался по мансарде. Яна, боясь заглушить звуки скрипом кровати, не смела пошевелиться. Ну, теперь-то, по крайней мере, у нее появится свидетель. Так она думала.

Но Ириночка сладко спала, разметав распущенные волосы по большой Яныной подушке.

*****

В душе Тарас надеялся, что о договоре между ними Сашок стал забывать. Идеальным случаем было бы, забудь он совсем. Но на память приятель не жаловался, этого Тарас никак не хотел учитывать.

Тот заговорил об этом ровно неделю спустя, как и обещал.

– Ну и как там чувствует себя наша золотая рыбка? Пора ей уже и в невод, хватит, заждалась.

– Послушай, Сашок, – Тарас занервничал, он уже знал, что раз тот зацепил тему, так просто не отстанет. – Мне нужно еще время. Такую на улице не снимешь.

– Чего, чего? Может, мне за нее взяться?

Тарас испугался: здесь он оказался прав!

– Зря ты так, – упрекнул он. – Она особенная.

– Будешь так говорить, когда попробуешь, – Сашок не поддался на его мягкий тон, он был попрежнему груб. – Ну все, хватит! Понадеялся я на тебя, слизняка. А ты слизняк, оказывается, и есть.

Он достал из пачки дорогую сигарету, прикурил от зажигалки. Они находились в машине, Сашок приспустил окно, готовясь выпустить дым.

– Как часто она ездит в банк? – неожиданно спросил он.

– А я почем знаю? Зачем оно мне? Я не спрашивал, – отрезал Тарас, удрученный его напористостью.

– Выясни, когда она поедет в следующий раз.

– Что ты еще придумал? – спросил он встревоженно.

– Не понимаешь? Уличное ограбление. Самое банальное уличное ограбление. Не хочет она с нами иметь дело – и не надо! Без нее обойдемся! Останавливаем «Мерседес» где-нибудь по дороге, направляем на них стволы и приказываем выйти из машины… Да не бойся, они нас не узнают. Мы же будем в другой одежде и в масках.

– А если она окажет сопротивление?

– Ну что ты! В такую минуту они все становятся ручными. Кто захочет рисковать?

– Ты ее не знаешь, – угрюмо настаивал Тарас.

– Послушай, тебя деньги интересуют или она? Что ты за нее так беспокоишься?

– Это слишком рискованно. Кто знает, как они себя поведут… Машина оборудована радиосигнализацией, – нашелся он. – Водителю достаточно нажать на кнопку, и сигнал о нападении тут же поступит на полицейский пульт.

Разумеется, он это сочинил, но Сашок все равно не сможет проверить. Тот скис в один миг.

– У меня есть другое предложение, – Тарас выждал, пока Сашок проявит интерес. – Представляешь, у них в доме чего только нет! Ну прямо как в ломбарде. Между тем я слышал, они поговаривали о поездке в выходные куда-то на озера. Можно улучить момент, когда никого не будет, и спокойно обчистить дом.

После неудачи с планом нападения Сашок снова приободрился.

– У них деньги лежат прямо на секретере, – Тарас продолжал подвергать его соблазну. – А сколько столового серебра!

Сашок заерзал.

– Полная уверенность, что дома никого не будет?

– Отвечаю! – убежденно заявил Тарас, в этом-то и был фокус: Яна тоже уедет вместе с детьми, а значит, она вне опасности.

– А привратник? Ты сам говорил, что они держат привратника.

– Это для вида. На самом деле он работает только днем. Ночью там никого не будет.

– Как я понимаю, мы должны войти туда ночью, – догадался Сашок.

– Тогда и соседей можно не бояться.

– Но ты забыл про сигнализацию, – напомнил он с меньшим энтузиазмом. – Такая себе малость.

– Есть и на это средство.

– Да? Интересно, как ты собираешься ее отключить?

Тарас хитро улыбнулся.

– А я и не предлагаю ее отключать.

Сашок посмотрел на него с недоумением.

– Там есть одно окно без сигнализации: мансарда, – пояснил Тарас. – Сигнализацию меняли в этом году. Мансарду закрыли раньше. Однажды хозяин повесил на дверь замок и с тех пор никого туда не впускал. Даже для такого случая не сделал исключения.

– Протиснуться в него хотя бы можно?

– А хоть и вдвоем.

– Надо составить подробный план дома.

– Вот здесь, – Тарас постучал себя пальцем по лбу. – Подробнее не бывает. Не зря же я облазил все темные углы в поисках привидений.

– Каких еще таких привидений?

Тарас снова самодовольно ухмыльнулся.

– Мама наших двух отпрысков умерла в прошлом году. Мы устроим так, что никто ни о чем не догадается. Они всерьез думают, что по дому бродит призрак…

Сашок прищурил глаза. И вдруг покатился со смеху.

– Свалить все на привидение! – он уже лежал на руле и хватался за живот. – Нет, правда?.. Держите меня! Такого в наших краях еще не бывало!