Глава 1.4

С желтоватым отливом горели уличные фонари, выстроившиеся вдоль тротуара. Их тление поглощал яркий свет, лившийся из окон многоэтажной гостиницы на площадку для паркинга. Непрерывно раскачивались двустворчатые стеклянные двери, пропуская туда-сюда изысканную публику.

Андрей пробрался сквозь ряд тесно сбившихся друг около друга машин и вошел в вестибюль, заполненный мягкой мебелью и пальмами. Портье взглянул на него с предупредительной вежливостью:

– К вашим услугам, – готовый повторить то же самое на английском, французском, и, кто знает, возможно даже, на иврите, если бы от него потребовали.

– Меня ждут. Я – Андрей Лосьев.

Портье понимающе кивнул и, указав на лифт, ответил без единой заминки:

– Поднимитесь на шестой этаж. Номер 621.

Андрей постучал в дверь комнаты под названным номером. Услыхав разрешение войти, он перешагнул порог и очутился в номере «люкс» перед человеком, возраст которого не поддавался определению, а лицо и вовсе нельзя было разглядеть, поскольку его закрывали борода, переходившая в бакенбарды, и темные очки. На нем был смокинг, а смокинг скрывает фигуру. Хозяин номера жестом предложил ему сесть. Сам уселся напротив, резким движением откинув фалды смокинга и забросив ногу на ногу. Андрей не смог бы почувствовать себя раскованным до такой же степени, он знал, что его внимательно сквозь темные очки изучали глаза незнакомца.

– Я о вас где-то уже слышал, – первым произнес тот.

– Это неудивительно, – отозвался Андрей, краснея и опасаясь только одного, что собеседник мог прочесть о нем в последнем выпуске «Спортэкспресса». – В течение трех лет я участвовал в соревнованиях за кубок Европы. Призовые места в личном зачете.

– Судя по всему, у вас достаточный опыт в подводном плавании.

– Я мастер спорта международного класса.

– Неплохо, неплохо.

Однако он не спросил, почему Андрей бросил спорт. Он, похоже, и спортом-то практически не интересовался. У Андрея немного отлегло от сердца.

– Чем занимаетесь в настоящий момент?

Он не знал, что ответить. Наверное, все же лучше сказать правду.

– Ничем, – ответил он. – Пользуюсь случайным заработком, вот и все.

– Понятно, – кивнул незнакомец. – А ваше последнее место работы?.. Ах, да, – он и сам посчитал вопрос излишним. – Вас, очевидно, не испугает возможность длительного погружения?

– Нисколько.

– Здоровье?

– Не беспокойтесь. Я вполне здоров. С детства ничем не болел, – он несколько приукрасил свое прошлое: в действительности он был болезненным ребенком, но увлечение спортом победило болезни. Он забыл даже, что такое насморк.

Похоже, что работодатель ему поверил.

– Расскажите о себе.

Андрей недоуменно пожал плечами: что в его биографии особенного? – но если тот настаивает…

– Пожалуйста! Средняя школа, затем институт физкультуры, спорт – я отдал ему полжизни.

– Брак не вынудит вас отказаться от мечты вернуться в большой спорт?

Как он узнал? Впрочем… Андрей спрятал руку, на которой было кольцо.

– Кто ваши родители? – продолжал незнакомец, как будто не было предыдущего вопроса.

– Я из семьи со скромным достатком. Во всяком случае, меня приучили довольствоваться тем, что есть.

– Кто говорит о деньгах? Почему вы решили, что меня в первую очередь интересует ваше благосостояние?

Андрей обвел глазами роскошные апартаменты. Тот перехватил его взгляд, затем поднялся, открыл бар и налил два бокала темно-красного вина.

– Настоящий крымский мускат. Попробуйте.

Кажется, хозяину номера он понравился.

– Мы найдем общий язык, – подтвердил тот его догадку. – Вы сможете неплохо заработать.

– На чем? – Андрей тут же ухватился за этот намек, он решил, что настала его очередь задавать вопросы, ему не терпелось узнать, за что ему предлагали такие бешеные деньги.

Незнакомец ответил более сдержанно, чем можно было ожидать.

– Это указано в объявлении: подводные исследования. Я – океанолог, в той части побережья, где мы с вами остановимся, будет над чем потрудиться. Море хранит еще много нераскрытых тайн.

– Очень интересно, – согласился Андрей, сделав вид, словно не заметил его нежелания долго распространяться на эту тему. – Можно узнать подробнее?

– Для начала вполне достаточно того, что я уже сказал, – отрезал тот, его голос впервые принял жесткий оттенок. – Об остальном вы непременно узнаете, но только в свое время.

– Ну хотя бы место… этой самой работы, и чем мне придется заниматься. Согласитесь, что я вправе задать этот вопрос, – настаивал Андрей.

Незнакомец нахмурился, даже темные очки не спрятали недовольную складку, появившуюся над переносицей.

– Вас не устраивает заработок? У вас имеются предложения получше?

Андрей сник.

– Речь не об этом…

– Как раз именно об этом, – перебил его незнакомец. Наверное, он теперь смотрел Андрею прямо в глаза. – Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Мы с вами на некоторое время уедем на побережье, куда – скоро сами увидите. Но мне бы очень не хотелось, чтобы наше местонахождение стало известно кому-то еще. То, что я делаю – делается без афиширования. Поэтому позвольте мне не отвечать на дальнейшие вопросы. Вы просто соберете самые необходимые вещи и завтра ровно в девять утра будете ждать у памятника Суворову. Полагаю, достаточно одного вечера на сборы? Если мои условия вам не подходят, вы можете отказаться. Я возьму кого-нибудь другого.

– Нет, нет, я согласен, – быстро ответил Андрей. – Вот только… – он замялся.

– Продолжайте, – кивнул незнакомец.

– Видите ли, моя жена… как бы это сказать… излишне чувствительный и не вполне приспособленный к реальной жизни человек. Сейчас я нужен ей. Она не сможет примириться с моим внезапным отъездом. У нас медовый месяц, понимаете? Я был бы вам очень признателен, если бы вы нашли возможность… то есть если бы вы позволили ей поехать вместе со мной. Обещаю, она не будет доставлять вам никаких хлопот, а все заботы о ней и дополнительные расходы я возьму на себя.

Он почувствовал себя совершенно не в своей тарелке: собеседник будто окаменел.

– Исключено, – ответил незнакомец так резко, что Андрей даже поежился. – Вы поедете со мной, а ваша жена останется в Симферополе.

– Но кому она помешает? – ему не хотелось так вот, сразу сдаваться. – Она будет спать со мной, есть со мной из одной посуды, я сам позабочусь обо всем. Она удивительно неприхотлива. Уверяю вас, от нее не будет никакого беспокойства.

– Вы слышали мой ответ? Обсуждению он не подлежит, – повторил тот уже раздраженным тоном, заставившим гостя вообще пожалеть о том, что начал этот разговор. – И еще. Учтите: мы пробудем в экспедиции столько времени, сколько потребуется. Вы станете делать то, что я велю, не задавая никаких вопросов. Имейте также ввиду: я плачу не за каждый день работы, а за каждые сутки пребывания. Вы – мой, что днем, что ночью. Вы будете подсчитывать, сколько принесет вам каждый час, каждая минута, пока вы спите, и эта мысль придаст вам силы, чтобы пережить возможные неудобства.

Сунув руку во внутренний карман, он извлек оттуда толстый бумажник и бросил на стол сложенную пополам купюру в тысячу карбованцев.

– Вот вам задаток. Надеюсь, этого будет достаточно.

Андрей с опаской помял в руках небрежно брошенную полугодовую зарплату простого служащего. Незнакомец оказался прав: против последнего аргумента было трудно устоять.

Хозяин номера поднялся, давая тем самым понять, что разговор окончен.

– Итак, завтра в девять, – напомнил он и, проводив гостя до порога, протянул ему на прощание на удивление грубую ладонь. Неужто среди океанологов тоже бывают труженики?

Позади хлопнула дверь, и тут Андрей сообразил, что не узнал даже его имени.

*****

Исследуя карманы в поисках ключа, он лихорадочно придумывал, как сообщить Ксении о своем отъезде, чтобы при этом не вызвать у нее приступа истерики. Она, как заждавшаяся собачонка, прибежала на скрежет в замочной скважине. По его лицу она догадалась, что ему есть чем поделиться.

Для начала он помахал у нее перед глазами полученной купюрой. Она пришла в изумление.

– Откуда у тебя столько денег? Ты что, ограбил кассу?

Тогда он набрал полные легкие воздуха и на выдохе признался, какое получил предложение. Реакция последовала в том виде, как он и ожидал. Ресницы жалостно затрепетали. В глазах появился горький упрек.

– Не успели пожениться, а ты уже хочешь от меня уехать!

– Дорогая, но ведь это ненадолго! Я скоро вернусь, обещаю!

– Ты же знаешь, как я тебя люблю, как мне будет тебя нехватать! Не уезжай, прошу тебя! Мы найдем какую-нибудь работу в Симферополе.

– После этой публикации? Ты, кажется, шутишь. Кто меня возьмет? Я ведь только и умею, что плавать под водой. Не так-то легко найти работу по моей специальности, а уж тем более никому не нужен спортсмен-подводник с подмоченной репутацией.

Она коснулась его мышц.

– Ты сильный. Ты можешь работать грузчиком. Грузчики нужны всегда. Вот, посмотри, – она схватила газету. – Почитай другие объявления. Вон их сколько.

– А много ли заработаешь, таская ящики с гвоздями? Пойми, только что у нас появился шанс загрести кучу денег. Пятсот карбованцев в день, ты только представь! В любом другом месте столько мне заплатят за месяц. Этот ученый, кажется, крепко стоит на ногах. Ты бы видела, в каких апартаментах он остановился. Он не считает деньги. Наш академик такого бы себе не позволил. Может, он иностранец? Хотя, для иностранца слишком чисто говорит по-русски. А может, иммигрант? Кто его знает, он даже не счел нужным представиться. Знаешь, мне показалось, он кого-то боится. Ну да, точно. Он на что-то такое намекал. Даже в собственном номере сидит в темных очках. Смешной тип.

Ксения удивленно приподняла брови.

– Ты не разглядел его лица?

– Я видел только его бакенбарды. Они доходили ему вот сюда, – он провел растопыренными пальцами по щекам, сомкнув их снова на подбородке.

Она вдруг испуганно кинулась ему на шею.

– Я боюсь.

– Ну что ты, глупенькая! Скоро я вернусь, у нас будет много денег, мы пойдем с тобой на базар и купим парочку вязаных рукавиц тебе на зиму…

– Нет. Я чувствую, здесь что-то не то. Откажись от этой затеи.

– Отказаться? Отказаться от трех с половиной тысяч в неделю? А на что мы будем жить, пока я не найду себе постоянную работу? Милая, тебе не хватает трезвого взгляда на жизнь. Месяцы истекут, прежде чем мне удасться выбраться из дерьма, в котором я увяз по уши благодаря этому мерзавцу Астахову, и то еще неизвестно, у нас народ такой, что верит в подлость в десять раз быстрее, чем в порядочность!

– Все равно, откажись. Умоляю тебя! Я всегда чувствую, когда что-то ужасное должно случиться.

Ее глаза пылали безумным огнем. Андрей едва оторвал от себя ее руки. Она вся дрожала. Внезапно он испугался за нее. Им овладело то же чувство, что и тогда, на придорожном камне, на обочине проселочной дороги.

– Ладно, – сказал он, как и в тот раз, думая лишь об одном: поскорее бы она успокоилась, – все будет, как ты захочешь. Не волнуйся. Я никуда не еду.

– Это… правда? – недоверчиво переспросила она, не сводя с него отчаявшихся глаз.

– Правда. Я остаюсь.

– И ты меня не бросишь?

– Ну что ты. Никогда.

Он вдруг заметил, что она слабеет, и усадил на кровать, подумав при этом, как вовремя уступил ее просьбам.

– Тебе нехорошо? – спросил он встревоженно.

– Ничего, уже проходит.

Увидев, что он собрался уходить, она снова вытянулась в лице.

– Я ненадолго, – успокоил он ее. – Схожу к этому океанологу еще раз. Предупрежу, что передумал. Верну аванс и посоветую нанять вместо меня кого-нибудь из нашего клуба. У меня есть несколько подходящих ребят на примете.

С таким решением он вышел из дому и сел в троллейбус. Проехав мимо памятника Суворову, у подножия которого должен был утром его подобрать новый работодатель, он сошел возле гостиницы «Украина» и решительно направился через опустевший холл к широкой лестнице, застеленной ковровой дорожкой.

Портье был уже другой. Разгадав намерение Андрея, он вышел из-за стойки и преградил ему путь, впрочем, довольно вежливо.

– Простите?..

Андрею пришлось отступить назад. Портье терпеливо ждал объяснений.

– Я должен немедленно увидеться с человеком из 621-го номера.

– Минутку, – с полоборота он взглянул на вешалку для ключей. – Сожалею, но сейчас в номере никого нет. Так что не стоило торопиться. Если хотите что-нибудь передать…

– Ну что ж, пожалуй. Передайте, что Андрей Лосьев просит его извинить, поскольку не сможет принять сделанное ему предложение. Надеюсь, вы не забудете, это очень важно.

– Не беспокойтесь, – ответил портье, пометив у себя что-то в блокноте. – Как только господин профессор вернется, я сразу же ему сообщу.

– Вы сказали, профессор? – Андрей застыл на месте.

– Ну да, – удивился портье. – Профессор Кондрашевич из Англии. А вы разве не к нему?

– Да, конечно, – растерянно подтвердил Андрей. – Он ведь… океанолог, не правда ли?

– Насколько мне известно.

Портье выжидательно следил за лицом молодого человека, отражавшем мучительные колебания.

– Что-нибудь еще?

– Нет, благодарю вас.

Андрей вышел на улицу под гнетом сомнений, правильно ли он поступил. Количество погасших окон напоминало о позднем времени. Покрутившись под фонарем, он вернулся в гостиницу. Портье встретил его так, словно только и дожидался его возвращения.

– Знаете, пожалуй, не стоит ничего ему говорить, – сказал Андрей. – Завтра я все скажу ему сам. Благодарю вас. Доброй ночи.

– Доброй ночи, – отозвался тот, провожая его глазами.

*****

Ксения сама уложила его рюкзак, заботливо натолкав в него, кроме туалетных принадлежностей и смены белья, пару свитеров, спортивный костюм и даже пляжные тапочки, как будто он собирался там загорать. Все это она придавила мясными консервами. Таким заполненным, тяжелым рюкзак еще никогда не был. Вскинув его на плечи, Андрей почувствовал себя прибитым гвоздями к земле.

Еле удалось уговорить Ксению не провожать его дальше порога.

Ровно в девять он уже стоял под памятником Суворову, оглядываясь на каждый шорох автомобильных шин. Он пытался угадать, на чем приедет профессор.

И все равно тот появился неожиданно. Андрей не успел ни о чем подумать, как из-за кузова грузовика вынырнул микроавтобус «Нисса» и резко затормозил у самых его ног. Перед ним открылась овальная дверка, молча приглашая войти в полутемный салон. Он пока еще никого не видел внутри: был ли там профессор? – но что-то заставило его подчиниться. И тут же его отбросило на сидение: автомобиль так же резко рванул с места.

Кондрашевич сидел за рулем. Он был один.

– Я рад, что ты передумал.

Передумал? Выходит, он знал, что вчера Андрей еще раз побывал в гостинице.

И еще он обратился к нему на «ты» так, словно они выпили на брудершафт.

Обгоняя едущих впереди, они на большой скорости неслись автострадой, направляясь к выезду из города. На светофоре профессор снял очки и потянул рукой за бакенбарды, те отвалились.

– Мера предосторожности, ничего не поделаешь. Меня могли узнать...

– Кого вы боитесь?

– Говори мне «ты». Ближайшее время другого собеседника у тебя не будет… Есть некто, кто охотно помешал бы мне осуществить мой план, и думаю, что ему бы это удалось, знай он, что я здесь.

– Кто же этот некто?

– Хочешь все знать? Всему свое время.

– Тогда – что это за план?

Профессор посмотрел на него так, словно хотел сказать: «Чувство юмора у тебя развито, приятель».

– Это несправедливо. Вы знаете обо мне все…

– Я же сказал: обращайся ко мне на «ты», – перебил его профессор. – Кстати, у меня есть также имя: Тихон. Так что называй меня по имени, пожалуйста.

Андрей скосил глаза. Без бакенбардов тот выглядел значительно моложе, чем показалось ему вчера в гостиничном номере. Разница в возрасте между ними составляла от силы лет пять, не более того. Андрею было двадцать четыре, следовательно, Тихону – меньше тридцати. В этот раз на нем была только легкая спортивная куртка, сквозь рукава которой выпячивались контуры тренированных бицепсов. У него был смелый и уверенный взгляд. Его брови упрямо сдвигались к переносице, когда он следил за дорогой. Этот человек наверняка знал, чего хотел. Тихон! – фыркнул Андрей, едва не вслух. Такой верзила, и такое богобоязненное имя!

*****

Проследив за отъезжающей «Ниссой», Ксения вышла из-за кустов палисадника и, забыв перекинуть сумочку через плечо, взволнованно зашагала к гостинице.

Портье в это время что-то пытался объяснить плохо понимающему его арабу. Ксения не решалась обратиться, пока он был занят разговором. В конце концов он ее заметил, и тогда она приблизилась, нервно теребя сумочку в руках.

– Извините, но из вашей гостиницы только что выехал профессор Кондрашевич, номер 621. Я должна ему вернуть одну очень ценную вещь. Мне так жаль, что мы разминулись. Он не сообщил вам, куда направился? Умоляю вас, мне необходимо его найти.

– Профессор Кондрашевич? – удивленно переспросил портье. – С чего вы взяли, что он выехал? – он снял телефонную трубку и набрал несколько цифр, последовало ожидание. – Господин профессор? К вам тут какая-то дама. Она не успела себя назвать, но утверждает, что знает вас… Хорошо, – он положил трубку. – Я скажу вам точно, где он сейчас находится: у себя в номере. Вы можете подняться. Это на шестом этаже.

Ужасное предчувствие нарастало по мере того, как она поднималась лифтом, шла по длинному коридору, стояла в ожидании под дверью. Когда та отворилась, на пороге оказался высохший старик с морщинистым лицом и ввалившимися щеками.

– Вы… профессор Кондрашевич? – спросила Ксения, уже не сомневаясь, что ее провели.

Вместо ответа старик позвал кого-то из глубины комнаты.

– Марфуша, ну-ка, глянь, имели ли мы когда-нибудь честь быть знакомы с этой дамой?