ГлавнаяКнига 1Книга 2 |
МИРОН ВОЛОДИН "БУМАЖНЫЕ ИГРУШКИ"КНИГА ПЕРВАЯЧАСТЬ ПЕРВАЯ (5)Леонид Гаргаль с шумом ворвался в контору, где за столом сидела всхлипывающая Юстина. – Что произошло? – спросил он, хотя и так все уже знал. Юстина подсунула ему расчет. Взглянув на документ, Леонид еще больше надулся. Этот увалень умел внушать уважение. – Подожди плакать, – бросил он, не отрываясь от чтения, как будто мог обнаружить там что-то новое для себя. – Они нашли, за что зацепиться, только это еще не конец. Юстина вытерла слезы, но продолжала посапывать носом. – Я поговорю с начальником. – Он ничем тебе не поможет. – Тогда пойду к Тереху. – Терех? Нашла к кому обращаться! – отрезал Леонид, кинув расчет на стол. – Да неужели ты не видишь? Это подкоп под профсоюзную организацию! Они сейчас будут поочередно увольнять всех активистов. Находить повод, и увольнять. – К Зёлецкому! – настаивала Юстина. – Зёлецкий больше не у власти. В компании новый директор. – Тогда я обращусь прямо к нему! – Ну вот еще! – высмеял ее Леонид. – Кто ты такая для него? Он и слушать тебя не станет! Дурочка! Когда ты наконец поймешь, что разговаривать с ними можно только с позиции силы! Профсоюз – он один может защитить твои права. И увидишь, мы это сделаем! Положись на меня. Я сам пойду к Тереху. Не беспокойся, уж я-то знаю, как себя вести, – большим пальцем он ткнул себя в грудь. *******Этот рапорт с самого утра дожидался начальника отдела воеводской комендатуры. «Пану инспектору и т. д. Докладываю, что наблюдение за пивной «У Шинкаря» не прекращается, однако политических собраний кроме тех, о которых уже сообщалось ранее, отмечено не было. Сообщаю также, что упомянутое ранее неизвестное лицо снова появилось там 12 августа с. г. в 19 час. 45 мин. и имело встречу с активисткой профсоюза Юстиной Кметь. Наведение справок о нем результатов не принесло. Так, хотя сама Юстина Кметь представила его как нового работника завода, о чем уже сообщалось, администрация утверждает, что новых работников не принимала, наоборот, имело место сокращение…». Далее шло подробное описание внешности и предмет разговора. Инспектор, давний друг пана Зёлецкого, еще раз сосредоточенно перечел рапорт. Обычный рапорт, десятки их попадает к нему за день. Одна только деталь привлекла его внимание. Расчитываясь, незнакомец, одетый как простой рабочий, не знал, сколько стоит заказанное им пиво, а, положив деньги, не стал дожидаться сдачи. На такую мелочь мог обратить внимание разве что официант, являющийся одновременно осведомителем, и инспектор полиции, догадавшийся, что неспроста на это указал кельнер. Инспектор потянулся за авторучкой и наложил резолюцию: «Установить наблюдение за Юстиной Кметь. Цель: выяснить личность незнакомца». *******Бачинский простоял в условленном месте около получаса. Они с Юстиной договорились встретиться у пассажа Миколашев: так назывался крытый переход между двумя центральными улицами города с магазинами, кофейнями, кинотеатрами. Стеклянная крыша делала его независимым от погоды. Это было классическое место прогулок низших слоев еще со времен австрийской монархии. Солдаты, кухарки, чернорабочие стремились произвести впечатление друг на друга. Бачинский неловко чувствовал себя в этой роли, но мужественно торчал у входа в своем парадном костюме разносчика газет, в полной уверенности, что никто его не узнает. На всякий случай он надвинул кепку на самый лоб. Впрочем, он уже не надеялся дождаться Юстины. Как вдруг увидел ее, спешащую, по другую сторону улицы, и там она бросалась в глаза своей деловитостью на фоне праздной толпы. С тем же серьезным видом она подошла к Бачинскому. Прячя взгляд, извинилась за опоздание. По-настоящему, так у нее был вид просто трагический. Понимая, что он потребует от нее объяснений, Юстина призналась: – У меня отвратительное настроение сегодня. Я бы вообще не пришла, чтобы и тебе не портить, но… подумала, ты будешь стоять и ждать, и вот… просто забежала, чтобы извиниться за потерянный вечер. – Мне могло быть лучше в том случае, если бы я тебя не увидел? – Надеюсь, ты перестанешь злиться, когда узнаешь причину. Он приготовился услышать о чьей-нибудь смерти. – Все! – выдохнула она. – Меня уволили с работы! – Что ты выдумываешь? – вырвалось у него. Она положила руку ему на грудь – рука бессильно соскользнула. – Я больше не работаю на заводе, – повторила она обреченно. – Меня уволили за то, что я опоздала на работу. Вчера утром, когда ты еще был у меня, помнишь?.. На что теперь я буду жить? Сейчас нелегко найти работу, особенно с такой рекомендацией. Любой работодатель поинтересуется, почему я оттуда ушла. – Из-за меня тебя уволили? – нахмурившись, переспросил Бачинский. – Не считай себя виноватым, – успокоила его Юстина. – Это был только предлог. – Ничего себе предлог! Да, теперь, кажется, я и сам начинаю их недолюбливать, этих проклятых капиталистов! – Только не вмешивайся! – предупредила она. – Тебя еще там нехватало! – Нет, подожди! – он вдруг припомнил, что подписывал какие-то бумаги сегодня утром. – Как твоя фамилия? – Зачем тебе? – Я спросил, как твоя фамилия? Она уступила, сбитая с толку его настойчивостью. – Кметь. И что дальше? Он не ответил, вспомнив совершенно четко, что уже встречал сегодня эту фамилию. Он сам подписывал приказ о ее увольнении. – Говорю тебе, не ввязывайся, – повторила она. – Ну… может, решение не окончательное, может, они еще передумают? – он понимал, насколько глупо это выглядело со стороны, но ничего лучше придумать не успел. Как ни странно, Юстина поверила сразу же. – Правда? – ухватилась она с надеждой. – Ты тоже так считаешь? – Не все еще потеряно! Она приободрилась. – Да, только теперь вся надежда на профсоюз. Леонид за меня горой. Думаешь, дирекция пойдет на попятную, если на нее хорошенько поднажать? Бачинский чуть не задохнулся от возмущения. – Профсоюз?! Да что он может сделать? Тебя уволили на законном основании. Компания чихать хотела на профсоюз! У Юстины слезы выступили на глазах. Бачинский горько пожалел, что не сумел сдержать свой порыв, лишив ее надежды на эту ночь. Проблема, которой на самом деле не существовало, не даст ей покоя до завтрашнего утра, пока завтра утром он не войдет в свой кабинет. – Ну вообще-то я плохо в этом разбираюсь… – Спасибо! – она прижалась к нему, поцеловав в щеку. – Ты очень милый. Но ты мне ничем не поможешь. *******Автомобиль, последней модели черный лимузин «Паккард», приобретенный престижа ради нового исполнительного директора компании, вкатил, не притормаживая, в открытые ворота. Группа рабочих, беспечно бредущая посередине дороги, в испуге кинулась врассыпную. Не собираясь ждать, пока водитель откроет дверцу, Бачинский самостоятельно выбрался из машины и прямиком заторопился к себе в офис. И хотя сам он не замечал за собой ничего такого, все, кто попадался на пути, оглядывались ему в спину. Неужели, правда, чувства над ним взяли верх? Нет, так никуда не годится, подумал он. Здесь-то он как раз и не имеет права быть вчерашним несчастным любовником бедной пастушки. Бачинский себя отчитал и замедлил шаг. Помогло: в приемную он вошел другим человеком. Возможно, на него повлияла и привычная обстановка, в том числе неуклюжая секретарша, от которой он напрасно мечтал избавиться. Она поливала цветы и, кажется, не ожидала встретить его так рано. Увидев Бачинского, так и застыла с кувшином в руке. – День добрый, пан директор. – День добрый, – кивнул он механически, сделал шаг по направлению к кабинету, но передумал. Черт с ней, она ведь пока еще его секретарша. Держась за ручку двери, произнес: – Пани Ханна!.. Пока он собирался с мыслями, она напомнила о своей готовности служить ему во всем. – Слушаю, пан директор! Он постарался придать своему голосу как можно больше твердости и равнодушия. – Вчера, если не ошибаюсь, была уволена некая… Юстина Кметь, – сказал он так, будто едва вспомнил это имя. – Я решил отменить это распоряжение. Прошу вас, позаботьтесь, чтобы были выполнены все формальности. – Не беспокойтесь, пан директор. Я все сделаю. Уже через порог он прибавил: – Да, еще, будьте добры, разыщите ее и уведомьте, что она может сейчас же приступить к работе. Терех влетел к нему в кабинет, плохо скрывая свое раздражение. – Марьюш! Сделай милость, объясни, пожалуйста, я ничего не понимаю! Правда ли, что ты решил вернуть на завод Юстину Кметь? Очки съезжали ему на кончик носа, он их нервно поправлял, но они тут же съезжали снова и как будто собирались дразнить его бесконечно. – Истинная правда, – невозмутимо согласился Бачинский. В этом кресле снова сидел прежний стопроцентный Марьян Бачинский. Тереха его спокойная уверенность совершенно обескуражила, хотя и не остановила. – Не понимаю! Ты же сам подписал приказ. – А сегодня подпишу другой. – Она активный член профсоюза, – настаивал он. – Тебе об этом известно? Но Бачинский снова лишь пожал плечами. – Вполне возможно. – Мы стараемся избавляться от профсоюзных активистов, а ты принимаешь их обратно на работу?! – А в чем, собственно, дело? Разве они плохо работают? Тереху пришлось взять себя в руки. – Ты меня удивляешь. На кой черт она тебе нужна? – Одну минуту! Не ты ли предлагал мне ее в качестве секретарши? – напомнил Бачинский. – Так ты передумал? – Нет. – Видишь ли, получив более легкую и высокооплачиваемую работу, всякий потеряет интерес к защите прав других. Не так ли? Они готовы бастовать лишь в том случае, если это касается их лично. Но стоит ублажить любого из них, как он тут же забудет и рабочую солидарность, и прочие громкие слова… Ты действительно не передумал? – Нет, Гжегож, и еще раз нет. Ты возьмешь ее на то же место, с которого уволил. – Извини, Марьюш, но как я могу что-либо делать, не понимая твоих мотивов? – Это сложно, Гжегож. Считай, что нет никаких мотивов. Считай это, если хочешь, моей блажью. *******Терех снял очки и, недовольно сопя, около минуты протирал носовым платком загрязненные стекла. Только водрузив их на место, как будто без них была для него потеряна связь с окружающим миром, он обратился к секретарше: – Пожалуйста, найдите адрес этой Юстины Кметь и пошлите ей уведомление. – Уже сделано, пан инженер. Вот кто уж точно не станет противиться, кому все едино. Ни за что не спросит, почему какую-то Юстину Кметь еще вчера с треском выгнали на улицу, а сегодня за ней услужливо посылают, чтобы нижайше попросить вернуться на работу. И это ей-то Бачинский подыскивал замену! – Он должен высоко ценить ваши услуги, пани Ханна. *******На звонок в дверь Бачинскому открыла остроносая мымра с прической в два этажа. Смерив его недружественным взглядом, она высокомерно поинтересовалась, что ему нужно. Бачинский догадался, что это была тетка Юстины. – С вашего позволения, я хотел бы видеть Юсти… то есть панну Юстину. Тетка еще раз просверлила его глазами, ей, видно, очень хотелось сказать, будто племянницы нет дома или что-то вроде того, да только сама Юстина в этот момент выскочила в коридор. – Это ко мне? – бойко поинтересовалась она, еще не видя Бачинского за пышной прической своей тетки. Он выглянул из-за теткиной головы. – Ах, это ты! – произнесла она с разочарованием и неохотно шагнула в сторону, уступая ему дорогу. – Заходи. Его гордость понесла урон, он-то расчитывал на прием получше, но все равно вошел с надеждой, что через минуту все изменится. Может, она еще не знает, что восстановлена на работе? По открытому шкафу и приготовленному вечернему платью можно было догадаться, что Юстина собралась на прогулку. Его она не ждала, значит, не с ним. Бачинский сцепил зубы. Для проверки он попробовал дотронуться до нее, но она быстро охладила его пыл. – Ах, оставь это! Юстина ясно дала понять, что не ждала его и будет только рада, если он поскорее уйдет. Бачинский прикинулся, будто не понял намек, и в конце концов ей пришлось сказать прямо: – Извини! Мне не до тебя сейчас. Еще было свежо воспоминание о той ночи, когда она не хотела никого знать, кроме него, и Бачинского больно задевала эта резкая перемена. – Что случилось? – в отчаянии спросил он. Юстина избегала смотреть ему в глаза. – Я иду на профсоюзное собрание. Ее вечернее платье висело расправленное на спинке стула. – И его ты оденешь на собрание? Тогда она поняла, что придется сказать правду. – Нет, – призналась она нехотя, – только не на собрание. Сегодня я встречаюсь с Леонидом. Он пригласил меня погулять вместе с ним. Мы идем в пассаж. Бачинский стоял напротив нее совершенно бледный. Пассаж, место их несостоявшегося свидания! Юстине вдруг стало жалко его. Она подошла вплотную и положила руки ему на плечи. – Ну очень прошу тебя, перестань дуться! Это же не навсегда. Пойми, я должна сегодня пойти с ним. Я не могу ответить отказом после того, что он для меня сделал… Ах да! – она спохватилась, вспомнив, что не успела поделиться своей радостью, и решив его тоже осчастливить: он просто обязан придти в восторг. – Ты ведь еще не знаешь: меня приняли обратно на работу. Видишь, я тебе говорила, профсоюз, это – большая сила, а ты не хотел верить! В этот момент ее глаза сияли, празднуя победу своей организации над злобной дирекцией компании. Бачинского затрясло. Если он ничего ей не скажет, она уйдет с Леонидом. Если признается, уйдет навсегда. Юстина расстроилась, не найдя в нем поддержки, и повторила снова: – Но ведь должна же я как-то его отблагодарить! Бачинский не знал, что и сказать. Он стоял перед ней точно бревно, которое она безуспешно пыталась расшевелить. Его тоска передалась и ей. Она вдруг повисла у него на шее. – Не бойся, я все равно тебя люблю! Что бы ни случилось, помни только об этом, и ни о чем другом, – она снова оттолкнула его. – Но сейчас уходи. Пожалуйста, я прошу тебя! Скоро он должен за мной зайти, и я не хочу, чтобы он тебя видел… В конце концов, ты же должен меня понять! – в отчаянии кинула она. *******Последний рапорт, касающийся таинственного друга Юстины Кметь, поразил инспектора еще больше, чем предыдущий. Филер проследил за незнакомцем после того, как они расстались. Тот привел его на улицу Гроховскую, правда, исчез раньше, чем филер завернул за угол. Людей в это время было немного; чтобы незнакомец не заметил слежку, приходилось сохранять дистанцию. Все же одно заслуживало внимания. В этом фешенебельном районе стоимость участка земли достигала рекордной цифры. Здесь не вешали табличек с именами, но эти имена были известны всему городу. Для прочих сам квартал был чем-то заведомо недоступным. Что тут делать простому рабочему? Хотя возможно, он навещал кого-то из прислуги? Или… Вот еще что интересно: на этом участке улицы, составлявшем всего лишь несколько домов, под номером шесть находился и особняк Бачинских, имеющих непосредственное отношение к той же компании, что и Юстина Кметь. А недавно вернувшийся с дипломом Оксфордского университета Марьян Бачинский теперь стал ее исполнительным директором. Инспектор порылся в папке и отыскал предыдущий рапорт, содержащий словесный портрет незнакомца. Положив рядышком оба рапорта, он долго смотрел прищуренными глазами куда-то поверх стола. Кончилось это тем, что он поднял телефонную трубку и потребовал соединить его с Зёлецким. – Мое почтение пану Станиславу! – Вот так раз! – отозвался Зёлецкий. – Узнаю голос пана инспектора! И что же заставило его вспомнить старую дружбу? – Давненько мы не сидели за одним столом! Как насчет партии в покер? |