ГлавнаяКнига 1Книга 2 |
МИРОН ВОЛОДИН "БУМАЖНЫЕ ИГРУШКИ"КНИГА ВТОРАЯЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ (5)Мельник позвонил Тереху с самого утра и предложил встретиться за обедом. Терех не поверил своим ушам. Он был так заинтригован, что немедленно согласился. – В два часа в «Фестивальном»… Если, конечно, вам подходит, – торопливо прибавил он, на всякий случай стараясь быть повежливее. Он даже приехал раньше Мельника. Впрочем, это скорее из-за того, что сам предпочитал выбирать столик. В этом ресторане, который еще полюблял его отец, у него были свои привычные места. – Ну вот, Польша скоро получит очередного президента, – услышал он над собой восторженный голос Мельника. – Скажите, разве не прекрасно, когда к власти приходят свежие силы, а экономика наполняется новым дыханием? Терех посмотрел на него внимательно. Тот выглядел уверенным в своих силах и уж никак не проигравшим. Он подавил в себе нараставшее беспокойство. Рано волноваться. Послушаем сначала, что он там приготовил. Он подсунул Мельнику меню. Сам же в меню не нуждался, а что рассматривал перед его приходом, так то лишь для вида. – Благодарю! – с готовностью кивнул Мельник и взамен протянул сложенный вчетверо листок бумаги. – А это вам! – Что это? – подозрительно уставился Терех, не решаясь к нему прикоснуться. – Берите, берите! Не бойтесь! Терех осторожно развернул. Письмо строительной организации? – Ну и что? – с облегчением он вернул его Мельнику. Мельник не взял, письмо осталось лежать между ними на столе. Тереха это ничуть не обескуражило. Мельника тоже. – Сопроводительное письмо, вместе с которым на имя Ващука направлялась смета на ремонт известного вам особняка. Обратите внимание на сумму! Впечатляет, не правда ли? Терех пожал плечами: ну и что из того? Правда, уже не так уверенно. Где-то здесь кроется подвох, он чувствовал, но вот где? – А в углу – ваша резолюция, вместе с датой. Да будет вам, пан Василь! Неужели не припоминаете?.. Терех досадливо поморщился, он все понял и во второй раз потянулся за письмом. – Узнаете свой почерк? – продолжал смаковать Мельник. В руках у Тереха была нотариально заверенная ксерокопия. – Гм… Вы ее даже заверили? – Чтоб вы ничего не подумали, – улыбнулся Мельник, вспоминая дискету. – На этот раз без обмана. – Тогда почему было не захватить оригинал? А?.. – Терех и себе усмехнулся. – Боитесь, что я его тут же в рот кину? Мельник развел руками. – Вы человек непредсказуемый. Положив перед собой на стол, Терех разгладил письмо. – Итак, вы пришли поторговаться?.. Догадываюсь, чего бы вам хотелось, только не представляю, чем могу помочь. Дело-то в производстве. Охранник опознал вашу барышню, идет следствие, это вам не кино, ленту обратно не прокрутишь. – Да неужели?.. Бросьте, пан Василь! Охранник видел ее под окном, только и всего, это разве доказательство? Вы да с вашим умом наверняка что-нибудь придумаете. Мне кажется, это значительно проще, чем оправдываться перед вашими избирателями за полуразрушенный дом. Вы не находите? Терех задумался. Секунду-другую было слышно, как он тяжело сопел. – Гм… А может, вы и правы, может, это действительно хулиганы? Что им стоит кинуть в окно бутылку с зажигательной смесью! – Ну вот уже ближе к истине. – Найти бы случайного свидетеля… – У вас это прекрасно получится! – подхватил Мельник. – Я более чем уверен, стоит вам взяться за дело, и мы тотчас узнаем правду. – Правду?.. Ах ну да, конечно! Ну что ж, думаю, эта проблема разрешима. Мельник убрал локти, уступая стол официанту. – С вами обедать сплошное удовольствие! И почему раньше я этого не знал? *******Сестра Мария посоветовала пану Мысаку для начала справиться на вокзале, во сколько уходит его поезд. – Может, мне то сделать? – предложила она. Бачинский запротестовал: – Благодарю вас! Я позвоню сам. – Как хотите! – она пожала плечами. – Телефон в моей комнате. Она открыла перед ним дверь. Телефон стоял на тумбочке рядом с цветочным горшком. Бачинский покачал головой. Только монахини могли себе такое позволить. Передвинув мешавший ему горшок, он снял трубку и набрал справочное. Хотя ему тут же ответили, он нажал на рычаг. – Занято, – пояснил он, взглянув на сестру Марию. Ей надоело ждать, она вышла, и тогда он снова набрал номер справочного бюро. – Будьте добры, – сказал он, – меня интересует ближайший поезд, пересекающий Австрию. *******За полтора часа до отправления поезда Бачинский покинул приют и направился к трамвайной остановке. Он видел хвост ожидающего трамвая, но при его-то ногах!.. Многие помоложе его, конечно, могли ему позавидовать, но все-таки не то, что в молодости. Старик с тросточкой, подумать только! Эти булыжники, доставлявшие бездну хлопот, напоминали ему другое время. Трамвай ушел без него. А, пускай себе, махнул рукой Бачинский, и сел на лавочку дожидаться следующего. *******Все утро Иванка посвятила поискам работы, ей попрежнему было не до просьбы Олеся. Затем наступило время ехать в парикмахерскую. График у парикмахера очень плотный, пять минут опоздания – и можно не ехать вообще. Вечером она собиралась в гости, поэтому сразу из парикмахерской нанесла визит в кондитерский магазин. Правда, торта, какой она хотела купить, на прилавке не оказалось. А вот приют для бездомных, о котором говорил Олесь, находился всего лишь в десяти минутах ходьбы. Потому-то она и вспомнила о нем. Раз уж я здесь, решила Иванка, надо все-таки заглянуть. Когда она еще будет в этих краях! По пути, правда, не обошла стороной ни один продовольственный магазин с кондитерским отделом. Но только в самой последней, крошечной лавчонке ей неожиданно повезло. В лучшем настроении она взошла на крыльцо приюта. Ей открыла монахиня. – Простите, могу ли я видеть… – Иванка смутилась, потому что успела позабыть фамилию, к счастью, имя она запомнила лучше, – пана Тадея, а вот полностью… – Пана Тадея Мысака? – догадалась монахиня. Иванка обрадованно подхватила. – Именно! Она расчитывала по-быстрому вернуть часы и бежать домой. Впереди еще столько неотложных дел! Но монахиня строго качнула головой. – Пан Мысак уже уехал. Сожалею, но вы опоздали. Иванка и сама поняла, что опоздала, без ее упреков. Впрочем, монахиня на самом деле даже не думала упрекать. Это Иванка расслышала в ее словах то, чего там и быть не могло. Придется теперь часы выбросить, а Олесю не признаваться, сказать, будто вернула, и все тут. Опровергнуть ее пан Тадей Мысак все равно уже не сможет. Она спустилась на несколько ступенек. – Он ушел не так давно, – кинула монахиня ей вдогонку. – Пошел на трамвай. Если вам повезет, может, и застанете еще. Иванка с тортом в руке заторопилась на трамвайную остановку. Трамвай, появившись в конце улицы, уже стучал по рельсам. Толпа начала подтягиваться. Иванка издали лихорадочно перебегала взглядом с одного лица на другое, высматривая кого-то похожего на пана Мысака, но как будто в этом квартале жили одни люди преклонного возраста. Тогда она выкрикнула имя. Никто не отреагировал, кроме женщины, стоявшей ближе всех. Трамвай остановился и раскрыл двери. Толпа расступилась, выпуская немногих пассажиров. Иванка сделала глубокий вдох и позвала снова, как можно громче. Какой-то старик в берете, выцветшем плаще, с тростью обернулся на ее зов. Она посмотрела на него с надеждой. – Вы пан Тадей Мысак? В его глазах застыло недоумение. Иванка догадалась, что на этот раз ей повезло. Она облегченно вздохнула. – Я бежала за вами от самого приюта, – на радостях призналась она. Бачинский продолжал удивленно ее рассматривать. Она спохватилась и достала часы, найденные в ветровке Олеся. – Это ваши? Он взял в руки часы. Самые дешевые из всех, какие нашлись в магазине, куда его привез таксист прямо с кладбища. Собственные, «ролекс» стоимостью в сто тысяч евро он раздавил каблуком тут же перед входом. – Как они к вам попали? – Олесь попросил вам их отдать. Очень переживает, чтобы вы не подумали, будто он решил их себе присвоить… Зря, не правда ли? – спросила она, наблюдая за стариком. Бачинский вертел часы в руках. Эти должны были повторить судьбу предыдущих, но сейчас ему показалось, что у него рука не поднимется. – Они целы? – поинтересовалась Иванка. – Конечно! – ответил он. – Передайте Олесю, что я ему очень благодарен. – Обязательно передам! Бачинский стоял спиной к трамваю и не видел, что все пассажиры, кроме него, уже зашли в вагон. Его удерживал только один вопрос, вертевшийся у него на языке. – Все-таки я не понимаю, – признался он. – Странно, почему он прислал вас? Почему не пришел сам? Сзади раздался предупредительный звонок. – Ваш трамвай! – напомнила Иванка. Бачинский спохватился и шагнул было к двери. Но уже у самых ступеней уверенность его покинула. Иванка решила, будто ему требуется помощь. Она протянула руку, но он и ее проигнорировал. – Нет, подождите! Двери захлопнулись, старик остался неподвижно стоять на краю тротуара. Трамвай тронулся с места. – Некуда спешить! – отмахнулся он, взглянув, чтобы уточнить время, на возвращенные часы. – Будет следующий! Иванка почувствовала, что это из-за Олеся, и не ошиблась. Бачинский продолжал: – Я не видел его давно. Позвольте вас спросить: что-нибудь случилось? Ей пришлось сказать правду. Бачинский нахмурился. – В чем же его обвиняют? – Сплошная ложь, – она тяжело вздохнула. – Олесь честнее других, кто такое простит? Не высовывайся, если хочешь уцелеть. – Согласен, этого мне можете не рассказывать. – Все равно в суде вам никто не поверит. – А когда суд? – Еще не скоро. Пока что судья назначил только залог. Брови старика сошлись у переносицы. – Его могут выпустить под залог? Она отвела взгляд. – А кто заплатит такую сумму? Он задумался. – Я даже не знаю его фамилии. – Зачем вам его фамилия? – удивилась она. – Хотите проведать? – Да, – подтвердил он. – А ваш поезд? Вы же собрались уезжать. – Днем раньше, днем позже, какая, в сущности, разница? Иванка пожала плечами. – Ну тогда фамилия его Шайноха, – она указала Бачинскому на его сжатый кулак. – Только не забудьте перед свиданием надеть часы! Иначе он мне ни за что не поверит. *******Сестра Мария никак не надеялась увидеть пана Мысака еще раз. Она только что вручила метлу одному из своих подопечных, которого обязала подмести двор, и оглянулась на звук открывающейся калитки. При виде старика в ее глазах застыл упрек, как будто она уже все знала. – Сестра Мария, – спросил он, – не разрешите ли пожить у вас еще несколько дней? – Пожить еще несколько дней! – она озадаченно покачала головой. – И попрежнему без документов? Господи милосердный! Что на это скажет совет попечителей?.. Ну да ладно, что мне с вами делать, оставайтесь! – Благодарю вас! Он направился к дому. – Пан Мысак! – остановила его монахиня. – Да, сестра? – Вы бы хоть объяснили, что произошло. С чего это вдруг изменились ваши планы? – Сестра Мария! Вам дано право исповедовать? – Нет, пан Мысак. Он кивнул головой: «я так и думал!». Вслух сказал: – С вашего позволения, – и перешагнул порог. Его кровать была занята. Сосед решил выбрать себе место поудобнее. Бачинский поймал его настороженный взгляд, но, как ни в чем ни бывало, кинул трость прямо на кровать. Тот, смущенный, вскочил на ноги. – Мы думали, вы уже не вернетесь, – пробормотал сосед с откровенным разочарованием, как пес, которого выгнали из кухни. Бачинский равнодушно присел на табурет и развязал шнурки на обуви. Придвинул комнатные тапочки. В этот момент он резко остановился. Вот что не давало ему покоя! Перед глазами всплыл список из сорока двух новорожденных, который ему показали в агентстве. Как она сказала, его фамилия?.. *******Так выходило, что всякое новое свидание сулило неожиданности. Кто в этот раз? – ломал голову Олесь, идя по коридору впереди конвоира с заложенными за спину руками. Но и в третий раз он не угадал. На самом деле гадать вообще не имело смысла. За столом дожидался одетый в строгий костюм увалень с боксерскими челюстями. Забыть его сильный выступающий подбородок было невозможно. Этого человека он совершенно определенно видел впервые в жизни. – Дмитро Скубайло, – представился тот и подождал реакции. Хотя она безусловно его разочаровала. Олесь смотрел на него с такой же растерянностью, как и минуту перед тем. – Я предполагал, этого будет достаточно, – заметил гость, не скрывая удивления. – Во Львове все знают, кто такой Дмитро Скубайло. Кто «все», он не уточнил. Но Олесь уже понял, что имеет дело с адвокатом. То-то надзиратель остался за дверью! – Прежде всего у меня для вас хорошие новости, – сообщил адвокат. – Залог уже внесен. После соблюдения обычных формальностей вас выпустят. Не волнуйтесь, вы не пробудете в этих стенах и лишнего часа. Я прослежу за этим. Мои гонорары считаются самыми высокими в городе, но они стоят того. – Сколько же вы берете? Адвокат самодовольно усмехнулся. – Сколько бы ни брал, за вас мне платят вдвое больше. Олесь слегка побледнел. – Кто, в таком случае, вас нанял? – Вам лучше знать, – ответил тот уклончиво, как настоящий адвокат. – Кто внес деньги, черт возьми?! Адвокат развел руками. – Мне платят не только за работу, но и за молчание тоже. Увы! Он вытащил на стол какие-то бумаги. Видя, что Олесь заметно обеспокоен, поинтересовался: – Вас что-нибудь не устраивает? – Только то, что я не знаю, кому обязан свободой. Разве что… – Олесь задумался, – есть тут один человек… – Надеюсь, это не повод, чтобы остаться в тюрьме, – адвокат протянул ему договор и ручку. – Для начала прошу вас поставить внизу свою подпись. Этот документ дает мне право действовать в ваших интересах. *******Адвокат сдержал обещание. К вечеру Олесь вышел из тюрьмы. Ночь он провел в собственной постели, а на следующее утро, условившись встретиться с Иванкой, по дороге заглянул в приют. Сестра Мария торжественно впустила его к Бачинскому. – Пан Мысак! – позвала она, подталкивая Олеся в спину. Старик сел от неожиданности. – Как! Тебя выпустили? На второй день Олесь продолжал сиять. Терех имел резон, когда утверждал, что для счастья достаточно, чтобы закончилось несчастье. – Как это случилось? Неужели за тебя внесли залог? – Вы угадали! Все же Мельник оказался человеком благородным. Зря я в нем сомневался. Никогда этого не забуду! Бачинский опустил глаза. – Ну что ж, я буду за него молиться, – скромно пообещал он. – Спасибо, пан Мысак! Вы тоже мой друг. Каждый помогает, чем может. – Олесь! Я напою тебя чаем, – предложила монахиня. – Извините, сестра Мария, но я должен бежать. Меня ждут. – Понимаю, – сказала она, не пытаясь уговаривать. Ничего, что монахиня. Олесь покраснел. – Надо же хотя бы поблагодарить за все, что они для меня сделали. Он произнес «они», не желая называть имя Иванки. Теперь Бачинскому показалось, будто он стоит у пассажа Миколашев и слышит оправдания Юстины, спешащей на свидание с Леонидом Гаргалем. – Хороший парень, – улыбнулась монахиня, едва Олесь ушел. – Да, сестра, – охотно согласился Бачинский. – Я начинаю жалеть, что он не мой внук. Монахиня ни за что не догадается, что он на самом деле имел ввиду. *******Проезжая монастырь, Ференц замедлил ход. Что-то неумолимо тянуло его сюда. При дневном свете и монастырская стена, и здания за ней – все выглядело иначе. Напротив приюта для бездомных он остановился. Около минуты он непрерывно смотрел в ту сторону, ожидая увидеть знакомое лицо. Бачинский со своей лавочки приподнял голову, и Ференцу вдруг показалось, будто они встретились глазами. Он тут же нажал на педаль и покатил дальше, постепенно набирая скорость. |